Апологет уходит на пенсию
«Сейчас он при смерти — вам стоит увидеть его летом или, может быть, весной». Так Алистер Мак-Грат отозвался об Оксфорде, когда мы с ним встретились в конце ноября — как раз подходил к концу осенний семестр. В городе и в колледжах царила тишина, шумные студенты, которых ожидаешь увидеть в воображаемом Оксфорде, разъехались. Из Бодлианской библиотеки, из-за угла Манчестерского колледж Харриса, где Мак-Грат числится почетным профессором, доносились звуки репетирующего оркестра. Повсюду шла подготовка к Рождеству. Все были в предвкушении Дальнейшего.
В конце октября 70-летний Мак-Грат вышел на пенсию*, оставив пост профессора науки и религии. Формально он должен был уйти годом раньше, но остался еще на год, чтобы завершить большой проект. Ходили слухи, что недавно опубликованная книга воспоминаний Through A Glass Darkly будет его последним сочинением, но все сложилось иначе. «Я думал, что так и будет, но люди говорили: „Так нельзя! Продолжай писать!“» Таким образом тихое удаление на покой еще не на повестке дня. «У меня много дел, и я с нетерпением хочу за них взяться. Хорошо, что больше не придется ничем руководить — больше времени для размышлений!»
Мак-Грат стал известен в церкви и в академических кругах как христианский апологет, в частности, отстаивающий тесную связь между христианством и наукой. После непродолжительных подростковых увлечений атеизмом и марксизмом Мак-Грат обратился в христианство в 1971 году, когда поступил в Оксфорд, чтобы изучать химию. В то Рождество, возвращаясь домой на пароме через Ирландское море, он чувствовал себя моряком, потерпевшим духовное кораблекрушение и выброшенным на остров веры посреди обломков прежних рационалистических убеждений. И тогда он ясно увидел свое будущее: нужно исследовать остров веры и выяснить, насколько хорошо христианство объясняет окружающую реальность.
Когда Мак-Грат приступил к изучению молекулярной биофизики в магистратуре, эта идея побудила его параллельно поступить на магистратуру по богословию, где он познакомился с целой плеядой богословских светил Оксфорда: Робертом Морганом, Джоном Бартоном, Полом Фиддесом, Эндрю Лаутом. В результате он оказался на пути к пасторскому рукоположению и взялся писать вторую докторскую диссертацию в Кембридже, посвященную учению Мартина Лютера об оправдании. В 1999 году его назначили президентом Уиклифф-Холла, оксфордского колледжа, который готовит будущих евангелических священнослужителей. В итоге, столкнувшись с нежеланием англиканской церкви обучать будущих служителей апологетике, он в 2004 году покинул Уиклифф и создал Оксфордский центр христианской апологетики — как раз в то время, когда начинался расцвет нового атеизма (к которому мы еще вернемся). Далее, в 2008 году, его пригласили в Королевский колледж Лондона, и в 2013 году он окончательно вернулся в Оксфорд.
Сейчас, когда с момента его обращения в христианство прошло 50 лет, Мак-Грат говорит, что последний отрезок профессорской карьеры во многом стал кульминацией видения, полученного в Ирландском море. «Словно все нити сплелись воедино, поскольку задача заключалась в том, чтобы объединить историю, богословие и естественные науки — все то, что я люблю. И если вы взглянете на начало моей карьеры, я немного занимался то тем, то этим, но теперь все соединилось. Если хотите, это синтетический проект».
Карьера Мак-Грата в качестве ученого, богослова и апологета развенчивает сложившийся после Второй мировой войны миф о дихотомии между естественными науками и христианством. В 1971 году, когда Мак-Грат поступил в Оксфорд, приблизительно 90% населения Великобритании считали себя христианами, и только около 10% относили себя к нерелигиозным людям. В 2022 году христиане впервые стали в Великобритании религиозным меньшинством, и теперь 37,2% населения называют себя нерелигиозными. Можно было бы ожидать, что Мак-Грат, своими глазами наблюдавший эти изменения, согласится с распространенной точкой зрения об упадке христианства под давлением «науки». Но не все так просто.
«Люди начинают осознавать, — говорит он, — что там есть серьезный материал для осмысления. И я думаю, что это очень важно: люди начали понимать, что старые стереотипы просто не работают, и что эта область исследований [на пересечении естественных наук и богословия] весьма глубока. Очень многие верующие ученые видят эту связь, но нуждаются в помощи, чтобы ее проследить. Так что для подобных размышлений есть большой простор».
Любопытно, говорит Мак-Грат, что теперь — в отличие от того времени, когда он только начинал, — этим пересечением интересуется гораздо больше серьезных учений. «Область исследований расширилась. Она изменилась потому, что в нее приходит все больше и больше людей с опытом изучения естественных наук, они хотят нащупать связь между своими профессиональными интересами и своими личными убеждениями».
Таким образом, в академической среде о дихотомии между наукой и христианством уже не говорят так, как раньше. Однако пресса — совсем другое дело, она сильно отстала от жизни.
«На популярном уровне, — говорит Мак-Грат, — по-моему, мы все еще противопоставляем христианство и естественные науки. Это клише постоянно повторяется несмотря на то, что наука, по существу, развенчала его еще в 1990-х… Однако пресса продолжает его повторять… Когда мы отмечали 200-летний юбилей Дарвина, журналисты снова и снова писали: „Ах, опять Дарвин борется с христианством“. Но Дарвин смотрел на это совершенно иначе! И ученые сегодня видят это совсем не так. Поэтому я думаю, что еще остались давние стереотипы, которые необходимо разрушить».
Живучесть подобных клише тем более примечательна, что новый атеизм — движение, которое в последнее время приложило больше всего усилий, чтобы вколотить их в умы людей, — полностью исчез из поля зрения. Новый атеизм, лидерами которого были «четыре всадника»: Ричард Докинз, Кристофер Хитченс, Сэм Харрис и Дэниел Дэннетт, — господствовал в популярных дискуссиях на тему религии с 2006 года по середину 2010-х. Но теперь всадники остались безлошадными. Деннета больше не видно и не слышно («Он особенно не высовывается», — говорит Мак-Грат), Харрис увлекся духовными поисками и считается участником интеллектуального даркнета, Докинза отменили, Хитченс умер (а ко многим его идеям время было неблагосклонно). Их некогда фанатичные приверженцы повзрослели и отказались от споров в Фейсбуке. Защитников у нового атеизма осталось мало.
Мак-Грат был основным представителем христиан в полемике с новым атеизмом — отчасти по причине своего личного знакомства с Докинзом, они долгое время были коллегами по Оксфорду. Интересно, что кто-то предложил Мак-Грату написать книгу с опровержением представлений Докинза о Боге еще в конце 1970-х. Тогда Мак-Грат отказался, он был уверен, что это сделает кто-нибудь другой. Конечно, никто не вызвался, и задача вновь легла на плечи Мак-Грата, который в начале 2000-х оказался в эпицентре развивающегося нового атеизма. «Я это предвидел», — говорит он, вспоминая состоявшиеся за закрытыми дверями в Оксфорде дебаты с Докинзом и Питером Аткинсом.
Получилась старая добрая сумятица, был весело. И я ушел оттуда с мыслью: «Эти идеи будут разрастаться». И потому я решил тщательно изучить Ричарда Докинза и написал, по сути, академическую работу (Dawkins’ God [2004]), в которой рассмотрел его представления о науке и религии. Думаю, что я был первым после самого Докинза, кто прочел его докторскую по философии! …И когда на сцене появилась книга «Бог как иллюзия» [2006], написать ответ на нее было довольно просто, потому что я (а) тщательно изучил его самого, и (б) мне удалось скопировать его лексику, его стиль аргументации и его подход к использованию фактических доказательств. Таким образом, по сути, мне практически удалось составить опровержение, оттолкнувшись от его книги и используя язык, привычный для его потенциальных читателей.
Когда Мак-Грату пришлось заняться новым атеизмом, он был не слишком удивлен тому, что это движение оказалось бурей в стакане воды. В личном общении Мак-Грат очень обходительный и вежливый человек, однако, рассказывая об изъянах нового атеизма, он не стесняется в выражениях:
Какое-то время люди думали: «Вот оно, будущее». А потом, как мне кажется, до них дошло, что эти авторы критикуют, но не предлагают никаких состоятельных альтернатив. Думаю, это становилось все более понятно — особенно по мере того, как становились очевидными довольно-таки женоненавистнические и, я бы сказал, расистские стороны движения. Все лидеры нового атеизма — представители Запада, белые и принадлежащие к среднему классу. Думаю, в этом кроется серьезный изъян.
И еще один очень явный момент. В своей публикации в сети Интернет Пол Закари Майерс, который был новым атеистом, а потом перестал им быть, задал вопрос: «Как получилось, что Ричард Докинз, и Дэниел Дэннетт, и Сэм Харрис, и Кристофер Хитченс оказались во главе этого движения?» Ведь они были худшими из всех возможных кандидатов! За них было просто стыдно. Поэтому движение на самом деле не было жизнеспособно, эти парни совершенно не подходили для взаимодействия с общественностью, которого требовала взятая ими на себя задача.
Тем из нас, кто застал новый атеизм с начала до конца, трудно поверить, что это движение наделало столько шума, и что вопросы, которые оно ставило, просто исчезли из повестки дня. Как отметил Скотт Александер из Slate Star Codex, параллельно с угасанием религиозности, начиная приблизительно с 2010 года, ослабевал и интерес к атеизму — в особенности, в Сети. «Появились новые проблемы, а эта ушла в прошлое, — говорит Мак-Грат. — Поэтому невозможно сказать, какое новое движение появится лет через 10. Мы не имеем ни малейшего понятия. Оглядываясь на 2006 год, когда новый атеизм только зародился, и опираясь на то, что мне было известно тогда, я не мог бы предсказать те споры, о которых мы говорим сегодня».
Действительно. В 2023 году многие высказывают мнение, что крайний рационализм из духа времени вытеснили новые тренды — идеология пробуждения и политика самоидентификации, — которые, что любопытно, не придают никакого значения фактам — таким, как объективность биологического пола. Ричард Докинз указывал на эти нелепости и в результате оказался на обочине культуре. Что Мак-Грат думает об этих переменах?
Думаю, это причина для беспокойства. На самом деле Докинз — своего рода рационалист XVIII века, и мысль о том, что ты можешь сам решить, кем себя считать, кажется ему безумием. Он совершенный модернист. И я думаю, это одна из причин, по которым новый атеизм не получил такого развития, какое мог бы получить в других условиях: он пожалел времени и сил на то, чтобы выстроить коммуникацию с модернистско-постмодернистской читательской аудиторией…
По существу, новый атеизм пытается сказать нечто в таком духе: «Наука и логика говорят тебе, где правда, и на этом точка». И, конечно, люди массово уходили от этой точки зрения. Это немного похоже на то, как если бы вы заново открыли для себя Веберовскую железную клетку рационализма и внезапно поняли, что вы в ней сидите. Поэтому на самом деле одна из причин, по которым новый атеизм все забросили, заключается в том, что он, как казалось людям, ограничивает их, а не помогает расцветать. Я озадачен тем, каким образом возникли некоторые современные движения, но в их основе — стремление к социальной справедливости и преуспеванию.
Недавно Ричард Докинз очень рассердился из-за решения, принятого новозеландским правительством. Стремясь к социальной справедливости, сказали они, мы должны изучить представления маори о происхождении вселенной. Докинз написал гневное письмо: «Это неслыханно!»
Помимо апологетики Мак-Грат серьезно занимался изучением и преподаванием христианского богословия, в особенности, времен Реформации. Его классическая монография «Введение в христианское богословие» (1993) до сих пор остается стандартным учебным пособием, а недавно увидели свет новые издания его работ «Богословская мысль Реформации» и Iustitia Dei: A History of the Christian Doctrine of Justification.
Продолжительность карьеры Мак-Грата означает, что он стал свидетелем глубоких перемен в отношении людей к Реформации. «Классические вопросы никуда не делись, — говорит он, — однако к ним добавляются новые, по большей части касающиеся наследия Реформации». Изменилась и академическая сфера, в том числе исследования Мартина Лютера, о котором Мак-Грат когда-то писал диссертацию.
Сегодня сформировалось гораздо более здравое понимание Лютера как человека, находящегося в процессе перемен. Иначе говоря, он меняет направление движения, однако, по существу, создает культурную среду, в которой это изменение может продолжиться. Таким образом, по сути, Лютер — не тот человек, о котором можно сказать: «Вот новая точка отсчета». Скорее, Лютер открыл возможности для развития — вне зависимости от того, считаете ли вы это прогрессом или нет. В этом отношении многое изменилось.
Как и предчувствия относительно взлета и падения нового атеизма, представления Мак-Грата о Реформации как периоде обновления и возрождения утраченного, а не радикальном нововведении, в последние годы получили поддержку в результате роста общей осведомленности об этом периоде истории. Именно такое понимание Реформации разбудило воображение Мак-Грата, когда в 1970-х он под руководством Гордона Раппа работал над диссертацией в Кембридже.
Я углубился в чтение богатой палитры сочинений эпохи Реформации и нашел их ошеломляюще интересными — в особенности, если видеть в авторах людей, которые унаследовали нечто из прошлого и начали двигаться в новом направлении, потому что зачастую Реформацию изображают неким событием, которое словно бы появилось из ниоткуда. Но на самом деле это было не так. Реформаторы как бы говорили: «Мы вступаем в новый период истории, и нам нужно переработать традицию, чтобы найти решение новых проблем». По правде говоря, в моем представлении (как ни парадоксально это прозвучит) Реформация — это отчасти движение обновления, и меня это в ней очень привлекло.
Из всех изменений, которые произошли в этой области за время карьеры Мак-Грата, наверное, не было более драматичного, чем «Новая точка зрения на Павла». Мак-Грат приступил к изучению лютеровских представлений об оправдании через год после того, как в 1977 году Эд Пэриш Сандерс опубликовал свою знаменитую монографию Paul and Palestinian Judaism. Поскольку в 1970-х в Оксфорде Мак-Грат наверняка был знаком с молодым научным сотрудником по имени Николас Томас Райт, интересно, чувствовал ли он когда-нибудь потребность вступить в эту дискуссию. Однако его научные интересы всегда лежали, скорее, в плоскости изучения истории богословия, нежели его дальнейшего развития.
Я продолжаю следить за научными публикациями, и в некоторых моментах, думаю, мои размышления нуждаются в уточнении. Однако то, чем я занимался, во многом имело своей целью нарисовать общую картину развития этой области знаний и попытаться извлечь наружу основные закономерности, которые, как мне кажется, я в ней вижу. И одна из этих закономерностей заключается в том, что на самом деле между нами нет полного согласия относительно смысла оправдания. Более того, Том Райт, если я не ошибаюсь, однажды опубликовал рецензию на [мою книгу Iustitia Dei], в которой написал: «Алистер расскажет вам все, что вы хотели бы знать об оправдании, за исключением того, что это такое!» И он в целом прав, однако в ответ я сказал бы: послушай, это все-таки исторический обзор.
Благодаря глубоким познаниям как в естественных науках, так и в богословии (он сам называет это «двумя горами»), способности Мак-Грата уникальным образом подходят для занятий тем, что он считает своим жизненным призванием: публичным богословствованием. В этом качестве он всегда страстно отстаивал необходимость апологетики и в 2004 году основал Оксфордский центр христианской апологетики (Oxford Centre for Christian Apologetics, OCCA). Причиной возникновения OCCA и других подобных организаций, по мнению Мак-Грата, было обусловлено опасной неспособностью церквей и семинарий давать проповедникам подготовку в данной области.
Думаю, на самом деле получилось, по сути, следующее: за пределами англиканской церкви появились отдельные люди и организации, которые готовят необходимые ресурсы. Это относится прежде всего к Северной Америке, но даже здесь, в Великобритании, есть другие люди, которые пытаются заткнуть брешь.
Насколько пагубны последствия того, что англиканская церковь не уделяла внимание апологетике?
Не знаю, пожала ли она бурю, но в результате священнослужителей не воспринимают как людей, способных подготовить свои общины к столкновению с некоторыми проблемами, которые ставит перед ними наше время и наша эпоха.
Когда люди говорят об англиканской церкви, обычно они имеют в виду ее способность внести вклад в общественную жизнь нашей страны. Но я не думаю, что они ожидают какого-то значимого интеллектуального вклада, хотя о Роуэне Уильямсе говорят довольно много и довольно позитивно. Однако он, на мой взгляд, — исключение из правила. Он мозг. И хотя мы с ним, вероятно, много в чем расходимся, я всегда говорю себе: «Я должен уметь объяснить, почему я с ним не согласен, потому что он серьезный интеллектуал». Он умеет доносить до слушателей — я видел, как прекрасно он делает это в своих интервью, — что он пытается говорить о чем-то невероятно важном, и его собеседники с ним соглашаются. Игнорировать Роуэна очень трудно.
Теперь, когда Мак-Грат уходит на пенсию (пусть даже у него есть большие планы), возникает вопрос, откуда появится новое поколение публичных богословов — таких, как он сам или Роуэн Уильямс (при всех его недостатках).
Думаю, обычно происходит следующее: люди просто появляются. Некие события побуждают их выйти на первый план, написать книгу или выступить с докладом, и на них обращают внимание.
Да, мир, в который придут новые публичные богословы, уже не тот, в котором создал себе имя Мак-Грат. Даже во времена самых едких насмешек новых атеистов такой квалифицированный специалист, как Мак-Грат, все еще мог удерживать внимание общественности, и его собеседники были готовы к открытому диалогу. Но с тех пор многое изменилось — начиная с культурного климата и заканчивая формами донесения информации. Можно сказать, новый атеизм был последним интеллектуальным явлением до наступления эпохи социальных сетей. Поэтому Мак-Грат с большой осторожностью рассуждает о будущем публичного богословствования:
Продолжительность концентрации внимания уменьшается, и в наши дни люди выходят на первый план и исчезают из виду очень, очень быстро. Поэтому лично я думаю, что будущее может быть совсем другим. Я имею в виду перемены в способах донесения информации — появление социальных сетей и тому подобных вещей существенно все меняют. И, конечно, возможность самостоятельно публиковаться на YouTube и в других сетях означает, что люди могут очень, очень быстро приобрести известность без необходимости идти традиционным путем публикации печатных работ. Поэтому я попросту не знаю!
Мак-Грат почти во всем напоминает Клайва Стейплза Льюиса — оксфордского рационалиста, ставшего христианином, который соединил свои академические знания и свою веру в масштабное мировоззрение и отстаивал свои убеждения публично. Любовью всей жизни для Льюиса была литература, для Мак-Грата — естественные науки. Неудивительно, что Мак-Грат великолепно знаком с творчеством Льюиса и считает его своим неизменным интеллектуальным спутником. Сочинения Мак-Грата зачастую искрятся той же Радостью, которая отличает книги Льюиса.
В завершение нашей беседы я спрашиваю, не думал ли он о том, чтобы на пенсии заняться художественной литературой, — мне кажется, у него это получится хорошо.
Я баловался этим, но не думаю, что пишу хорошо — вот, в чем проблема! Поэтому отвечу так: я бы хотел этим заняться, но не думаю, что у меня получится, — но задача интересная!
Я ухожу с мыслью о том, что Мак-Грат себя недооценивает. Вся его долгая и выдающаяся карьера — история о том, как он преодолевал одно препятствие за другим, будь то гора естественных наук или гора веры. Возможно, в нем еще есть ненайденная Нарния, думаю я, выходя на мостовую из дверей колледжа, за которыми над Оксфордом начинают сгущаться сумерки.
(*Мак-Грат родился в 1953 году. Он начал преподавательскую карьеру в Оксфорде в 1983 году, когда его назначили преподавателем христианского вероучения в Уиклифф-Холле. В 1993 году его назначили университетским преподавателем-исследователем богословия, в 1995 году - главой Уиклифф-Холла, а в 1998 году - профессором исторического богословия в Оксфордском университете. После двух лет работы старшим научным сотрудником Манчестерского колледжа Харриса в Оксфорде в 2006 году Макграт был назначен профессором богословия, служения и педагогики в Лондонском королевском колледже, а в 2014 году вернулся в Оксфорд в качестве профессора науки и религии. В 2022 году он оставил эту кафедру и в настоящее время занимает должность старшего научного сотрудника в Центре науки и религии им. Иэна Рэмси в Оксфорде. https://alistermcgrath.org/biography/)