Был ли мальчик? Шесть доказательств подлинности библейских историй о детстве Иисуса
Из года в год в декабре в Интернете (и нередко в крупных бумажных журналах) появляются статьи, в которых ставится под сомнение истина о непорочном зачатии Христа. В 2018 году много шума наделал блог-пост Валери Тарико, бывшей христианки-фундаменталистки, ставшей атеисткой, который получил поддержку разных прогрессивных «новостных» сайтов, таких как Alternet и RawStory. Тарико озаглавила свою публикацию «Шесть указаний на то, что повествования о Младенце Иисусе были позднейшими дополнениями к раннехристианскому преданию». Давайте разберем шесть пресловутых указаний.
Молчание Павла
По словам Тарико, в посланиях Павла, самых ранних книгах Нового Завета, «нет ни единого намека» на непорочное зачатие и прочие чудеса, связанные с появлением Иисуса на свет: «Павел просто называет его евреем, рожденным женщиной».
Что ж, это правда. Павел действительно не упоминает целый ряд значимых событий, упомянутых в Евангелиях, — в том числе крещение Иисуса Иоанном, изгнание торговцев из храма и какие-либо чудеса Спасителя. Однако отсутствие упоминаний об этих событиях — не причина сомневаться в их историчности. Павел не составлял жизнеописание Христа, он обращался к конкретным общинам и их руководителям с целью решить возникшие у них проблемы пастырского и богословского характера. «Указания», о которых пишет Тарико, — не более чем argumentum ex silentio (лат. аргумент от умолчания), ошибочное логическое суждение.
Тем не менее, в самих словах Павла, на которые ссылается Тарико, возможно, присутствуют «указания» на то, что апостол знал о чудесном зачатии Иисуса:
...но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону… (Гал. 4:4) [1].
Три момента в этом тексте можно расценить как по меньшей мере возможные указания на непорочное зачатие Христа. Во-первых, фраза «родился от жены» довольно красноречива. Если имеется в виду лишь то, что у Христа была биологическая мать, мысль апостола слишком тривиальна. В некоторых других контекстах, в том числе в нескольких отрывках из книги Иова, фраза «рожденный женою» указывает на телесную и нравственную немощь человека (Иов 14:1; 15:14; 25:4). Однако апостол, судя по всему, хочет сказать об Иисусе нечто другое.
Во-вторых, Павел называет Иисуса «Сыном» Бога. Апостол называет Его так и в других текстах, но не очень часто (в общей сложности 17 раз в восьми из тринадцати своих посланий). Чаще всего он использует титулы «Господь» и «Христос». Примечательно, что в данном случае Павел называет Иисуса «Сыном» Бога в том же контексте, в котором он упоминает о его «рождении от жены».
В-третьих, Павел пишет, что Бог сначала «послал Сына Своего», затем «послал в сердца ваши Духа Сына Своего» (Гал. 4:4, 6). Таким образом, он описывает ниспослание с небес двух божественных Личностей — Сына, Который пришел через «рождение от жены», и Святого Духа, Который вселяется в сердца верующих в Сына[2]. И то обстоятельство, что Павел говорит о Сыне как о предвечной божественной Личности, Которая в определенное время «родилась от жены», придает еще большее правдоподобие гипотезе, что апостол кое-что знал о чудесном способе вхождения Христа в человеческий род.
Все это не доказывает, что Павлу было известно о непорочном зачатии Спасителя. Однако его «намек» выглядит намного убедительнее, чем примитивный аргумент от умолчания, к которому прибегает Тарико.
Молчание Марка
Второе «указание», по мнению Тарико, заключается в том, что Евангелие от Марка, которое многие библеисты считают самым древним, ничего не рассказывает о рождении Иисуса. В лучшем случае, это очередной неприемлемый аргумент от умолчания. Если автор не сообщает о некоем событии, это еще не доказывает, что ему о нем ничего не известно, или что пресловутое событие вымышлено. Свое Евангелие Марк начинает сразу с крещения Иисуса Иоанном в реке Иордан. Сочинение Марка носит «биографический» характер (в отличие от посланий Павла), но больше напоминает древние греко-римские жизнеописания, нежели современные западные аналоги. Многие древние жизнеописания не уделяли никакого или почти никакого внимания рождению и детству героя[3].
Вдобавок, Евангелие от Марка, по всей видимости, содержит лишь те сведения о Спасителе, которые были известны его автору. Как гласят свидетельства, датируемые началом II в. н. э., Марк опирался на воспоминания апостола Петра, который последовал за Христом вскоре после Его крещения и оставался с Ним вплоть до распятия. Библеист-новозаветник Ричард Баукхэм доказал, что есть серьезные причины доверять этой информации. Симон Петр — единственный из апостолов, которого Марк называет по имени (1:16-18; 16:8), причем у Марка это имя встречается чаще, чем в остальных Евангелиях. Есть и другие нюансы, указывающие на то, что второе Евангелие было написано со слов Петра[4].
Марк не пишет прямым текстом о непорочном зачатии Христа, однако в его повествовании все-таки есть «указание» на то, что эта история была ему знакома. Обратите внимание на следующий отрывок:
Оттуда вышел Он и пришел в Свое отечество; за Ним следовали ученики Его. Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры? И соблазнялись о Нем (Мк. 6:1-3).
Странно, что жители Назарета — города, в котором жил Иисус, — называли Его «сыном Марии», а не «сыном Иосифа». Герд Людеманн, атеист, специализирующийся на изучении Нового Завета, отметил: «...фраза „сын Марии“ тем более необычна, что мужчину-еврея, как правило, ассоциировали с именем его отца» [5]. Людеманн приходит к выводу, что Иисус был незаконнорожденным. Такую точку зрения разделяет значительная, если не большая часть ведущих современных критиков учения о непорочном зачатии. Они отрицают чудесное появление Иисуса на свет, но признают, что Иосиф не был Его биологическим отцом.
Столь спокойное упоминание о потенциально уничижительном отношении соотечественников к Иисусу как к «сыну Марии» позволяет предположить, что автор знал, как все было на самом деле. Конечно, однозначно утверждать мы не можем, однако этот «намек» на непорочное зачатие не позволяет безапелляционно говорить о полном отсутствии упоминаний о нем в Евангелии от Марка.
Разница между повествованиями Матфея и Луки
Далее Тарико утверждает, что «примечательно небольшое соответствие» между повествованиями о младенчестве в 1-2 главах Евангелия от Матфея и 1-2 главах Евангелия от Луки каким-то образом вызывает сомнение в исторической достоверности обеих историй. Она пишет: «В обоих вариантах Иисус рождается в Вифлееме от девы Марии, обрученной с мужчиной по имени Иосиф. На этом сходство заканчивается». Как считает Тарико, два повествования не совпадают потому, что «отражают две разных ветви древа устных преданий».
Прежде всего, сходство между двумя историями на самом деле гораздо глубже. Например, в обоих Евангелиях упоминается, что Мария забеременела, когда они с Иосифом были обручены, но еще не поженились, — это очень важно с точки зрения хронологии событий (Мф. 1:18; Лк 1:27-38; 2:5). Оба повествования делают акцент на принадлежности Младенца к потомкам Давида и сообщают о явлении ангелов, которые провозгласили Его рождение и объявили, что Он был зачат Святым Духом (Мф. 1:16-24; Лк. 1:32-38). Оба евангелиста рассказывают, что Иисус родился в Вифлееме, но детство провел в Назарете (Мф. 2:1, 23; Лк. 2:4-7, 39, 51).
Во-вторых, если два повествования о младенческих годах Иисуса действительно «отражают две разных ветви древа устных преданий», значит, их общие элементы древнее любого из Евангелий. Кроме того, чем меньше сходство между двумя вариантами истории, тем больше времени должно было пройти с момента разделения «ветвей», и тем более ранним сроком следует датировать оригинал. Сама того не понимая, Тарико предложила убедительный аргумент в пользу древности веры в рождение Иисуса от девы.
В-третьих, различия между двумя повествованиями гораздо проще объяснить тем, что в их основу легли сведения, полученные от разных людей. Матфей излагает эту историю с точки зрения Иосифа, а Лука — с точки зрения Марии. Матфей рассказывает о том, как Иосифу во сне явился ангел, и как Иосиф отвел семью в Египет, а потом в Назарет. Лука пишет о родственниках Марии Елисавете и Захарии и сообщает, что Мария видела ангела Гавриила и отправилась в гости к Елисавете, которая была беременна Иоанном. Разные углы зрения хорошо объясняют, почему между двумя историями так мало общего.
Без всяких объяснений и ссылок на источники Тарико заявляет, что в каждом из повествований о младенчестве присутствует сомнительное с исторической точки зрения утверждение — «невозможная перепись в одном и маловероятное массовое детоубийство в другом». Проблема относительно переписи (Лк. 2:1-2) связана, главным образом, с ее датировкой, а не принципиальной возможностью. Затруднение вызывает тот факт, что, согласно внебиблейским источникам, Квириний служил римским наместником Сирии примерно через 10 лет после смерти Ирода Великого. Столь явную нестыковку в датах библеисты пытались объяснить по-разному. Некоторые считали, что в более правильном переводе соответствующая фраза из Евангелия от Луки указывает на перепись, которая «предшествовала» переписи Квириния[6]. Другие утверждали, что ошибку допустил еврейский историк Иосиф Флавий, на сочинениях которого главным образом основана поздняя датировка переписи Квириния[7]. Единого мнения по данному вопросу пока не сложилось — даже среди светских специалистов. Честнее всего будет признать, что в этом случае мы имеем дело с явной проблемой, и в настоящее время, возможно, не располагаем всей необходимой информацией для ее решения. Однако подобное признание ни в коем случае не оправдывает утверждения, что история Луки вымышлена, или что непорочного зачатия не было.
Что касается избиения невинных младенцев, устроенного Иродом (Мф. 2:16-18), нигде за пределами Евангелия от Матфея это событие не упоминается, однако оно вполне соответствует характеру Ирода Великого. По свидетельству Иосифа Флавия, этот царь предал смерти сотни людей, которых считал врагами, — в том числе одну из своих жен и нескольких ее родственников, двух шуринов (один из них был первосвященником), нескольких фарисеев-сторонников другой династии, а также троих собственных сыновей (Иудейские древности 15-17). Столетия спустя люди все еще помнили слова императора Августа: «Лучше быть свиньей [греч. huos] Ирода, чем его сыном [греч. huios]» (Макробий. Сатурналии 2.4). Тарико вновь невольно указывает на свидетельство достоверности повествования Матфея.
Языческие параллели
Критики учения о непорочном зачатии почти единодушно утверждают, что эта идея была заимствована из языческих мифов. Тарико тоже читателей не разочаровывает: «История о богах, осеменяющих женщин, была распространенным сюжетом, языческое происхождение которого признавали многие иудеи и христиане… В соответствии с римским имперским богословием, Август был зачат, когда его человеческая мать Атия забеременела от бога Аполлона».
На самом деле, в подобных историях речь вовсе не шла о непорочном зачатии. Боги греко-римского пантеона были человекоподобными существами, способными вступать с людьми в физический контакт (иногда в облике животного) и даже в сексуальную связь. Римский писатель Светоний поведал о том, как Атия забеременела, когда к ней спящей в постель заползла змея (Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Божественный Август 94.4). Легенда о рождении Августа бесконечно далека от непорочного зачатия, и это еще раз подчеркивает, что в евангельских повествованиях нет ничего языческого. Барт Эрман, известный библеист-агностик подчеркивает:
Ни в одной из историй о божественных мужах, рожденных от союза бога и смертной женщины, последняя не является девственницей. Это одно из отличий между христианскими историями о рождении Иисуса и аналогичными историями о других божественных мужах в Древнем мире. Правда, именно (еврейский) Бог делает мать Иисуса, Марию, беременной через посредство Святого Духа (см. Лк 1:35). Но христиане-монотеисты придерживались слишком возвышенных взглядов на Бога, чтобы допустить даже в мыслях, что Он мог на время стать человеком в угоду своим сексуальным фантазиям. Греческие и римские боги могли себе такое позволить, но единый Бог Израиля стоял выше всего этого[8].
Если сюжет о непорочном зачатии не был заимствован из язычества, у нас есть еще один «намек», еще одна причина думать, что у него есть историческая основа.
Тарико вслед за Маркусом Боргом полагает, что Лука рассказывает историю о непорочном зачатии Иисуса с целью побудить читателей быть лояльными Иисусу, а не императору. Скорее всего, в этом предположении есть зерно истины. Евангелист действительно исподволь противопоставляет императора Августа (2:1) Иисусу Христу, родившемуся в правление Августа (2:6-7). Мысль Луки вполне можно понять таким образом, что Иисус, а не император, является истинным и законным владыкой мира. Но это всего лишь толкование слов евангелиста о значимости непорочного зачатия; об историчности этого события оно ничего не говорит.
Мы уже убедились, что между повествованиями Матфея и Луки нет взаимной зависимости — на это указывают существенные различия в их содержании (наряду с удивительно большим количеством общих моментов), — и, скорее всего, они опираются на разные источники. Следовательно, Лука не мог выдумать историю о непорочном зачатии только для того, чтобы противопоставить Иисуса императору.
Забывчивость Марии и Иосифа
Пятое «указание» Тарико представляет собой «нелепый сбой в повествовании» Луки, хотя в действительности нелепы ее собственные рассуждения. Третье Евангелие сообщает, что родители 12-летнего Иисуса потеряли Сына и через три дня, отыскав Его в храме, укоряли Его. Иисус ответил: «Зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» Далее Лука отмечает: «Но они не поняли сказанных Им слов» (Лк. 2:49-50). По словам Тарико, из этой истории следует вывод, что Иосиф и Мария «забыли о поразительных знамениях и чудесах, сопутствовавших Его рождению».
Никакой проблемы здесь нет. Мария и Иосиф вполне могли помнить обстоятельства рождения Иисуса, явления ангелов и т. п., но не понять смысл Его слов. Возможно, они подумали, что под «тем, что принадлежит Отцу Моему» Иисус имел в виду дом Иосифа. Такая ошибка была бы вполне естественной — особенно со стороны двух перепуганных родителей.
Нет никаких оснований думать, что история о 12-летнем Иисусе в храме была, как утверждает Тарико, тем или иным образом «вставлена впоследствии». Все текстологические данные, которыми мы располагаем, подтверждают, что она была частью Евангелия от Луки с самого начала.
Автор, выдумавший историю о рождении Иисуса от девы, вряд ли стал бы выдумывать историю о Его детских годах, из которой можно сделать вывод, что Мария не знала правду о Сыне. Этот эпизод рисует более сложную картину взаимоотношений Иисуса с матерью, благодаря чему вероятность того, что повествование о младенчестве — вымысел, становится еще меньше. В очередной раз подробность, которую Тарико считает указанием на недостоверность Евангелия, оборачивается указанием на его историческую надежность.
Правда ли, что учение о божественности Христа складывалось постепенно?
Последнее найденное Тарико «указание» на вымышленный характер повествований о младенчестве Спасителя связано с последовательностью, в которой были написаны Евангелия. Обычно библеисты считают, что первым появилось Евангелие от Марка (в 60-х годах), где-то через 15 лет (в 70-х или 80-х годах) — Евангелия от Марка и Луки, а еще где-нибудь через 10 лет (в 90-х годах) — Евангелие от Иоанна. Тарико повторяет распространенный тезис, что три периода составления Евангелий отражают три этапа развития представлений о божественности Христа. У Марка божественность Иисуса открывается в момент Крещения; у Матфея и Марка — при рождении; Иоанн же отодвигает это откровение к самому сотворению мира. «Такая последовательность наводит на мысль, что богословские учения, объясняющие божественность Иисуса, складывались постепенно и совершенствовались по мере того, как христианство обретало форму и распространялось».
При ближайшем рассмотрении изящная теория рассыпается. Не забывайте: сама Тарико называла возможной причиной различий между повествованиями Матфея и Луки о младенчестве то, что эти истории воплотили в себе две разных ветви древа устных преданий об Иисусе. Если так, пресловутое устное предание должно было содержать сведения о том, что Мария зачала от Духа Святого, когда была обручена с Иосифом, а Иисус родился в Вифлееме. Это предание не могло возникнуть и разделиться на две разных ветви за 15 лет, прошедших между написанием Евангелия от Марка и написанием Евангелий от Матфея и Луки. Сама Тарико утверждает, что должно было смениться «не менее одного поколения», чтобы между двумя версиями истории возникли такие различия. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что общие элементы обоих повествований сложились задолго до возникновения Евангелия от Марка. К числу этих общих элементов относится и откровение о божественности Иисуса уже в момент зачатия и рождения. Следовательно, красивая и стройная теория, придуманная Тарико и другими авторами, о том, как христиане переносили откровение о божественности Иисуса на все более ранний срок (сначала при крещении, потом при рождении и, наконец, при сотворении мира), попросту не соответствует фактам.
Противоречат гипотезе Тарико и упоминания о божественности Христа в посланиях Павла. Уже в 50-х годах (ранее принятой Тарико даты написания Евангелия от Марка) апостол пишет об Иисусе как о предвечном божественном Сыне (Рим. 8:3; Гал. 4:4), называет Его «Богом» (Рим. 9:5) и неоднократно отождествляет Его с Господом (Яхве) Ветхого Завета (см. Рим. 10:9-13; Флп. 2:9-11) [9].
В Новом Завете мы не наблюдаем постепенной эволюции представлений о божественности Иисуса на протяжении нескольких поколений. Библеист Ларри Хуртадо описывал возникновение веры в Иисуса как «настоящий „большой взрыв“ — стремительное и впечатляюще содержательное учение, возникшее в самые первые годы существования движения христиан» [10]. Скорость, с которой ранняя Церковь признала Иисуса Богом, достойным поклонения, — еще одно «указание» на то, что непорочное зачатие не было «позднейшим добавлением» к христианскому учению.
Некоторые популярные образы и идеи, связанные с рождественской историей, действительно появились значительно позже новозаветной эпохи. Например, Матфей не сообщает, сколько волхвов пришло к Иисусу; их могло быть трое, а могло быть двое или четверо. Упоминание о трех дарах — приемлемый, но отнюдь не решающий аргумент в пользу того, что их было трое. Традиция празднования Рождества 25 декабря тоже сложилась гораздо позже, и нет никаких фактов, указывающих на то, что Иисус родился именно в этот день. Однако существенные богословские составляющие этой истории — что Иисус был Богом и Сыном Божьим, что Он был зачат и рожден девой Марией, что Он пришел в мир с целью спасти людей от власти греха и смерти, — были частью повествования о младенчестве с самых первых дней христианства.
Сноски
1. Все цитаты из Библии приводятся по Синодальному переводу. [Назад]
2. Bowman Jr., Robert M.; Komoszewski J. Ed. Putting Jesus in His Place: The Case for the Deity of Christ (Grand Rapids, MI: Kregel, 2007), pp. 88-89. [Назад]
3. См. Burridge, Richard A. What are the Gospels? A Comparison with Graeco-Roman Biography (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2004). [Назад]
4. Bauckham, Richard. Jesus and the Eyewitnesses: The Gospels as Eyewitness Testimony (Grand Rapids: Eerdmans, 2017), pp. 124-127, 155-182. [Назад]
5. Lüdemann, Gerd. Virgin Birth? The Real Story of Mary and Her Son Jesus (Harrisburg, PA: Trinity Press International, 1998), p. 51. [Назад]
6. См. Brindle, Wayne A. The Census and Quirinius: Luke 2:2 // Journal of the Evangelical Theological Society 27 (1984), pp. 43-52; Pearson, Brook W. R. The Lucan Censuses, Revisited // Catholic Biblical Quarterly 61 (1999), pp. 262-282. Пример евангелического ученого, который возражает против такого толкования, — Дэниел Б. Уоллас, см. Уоллас Д. Углубленный курс грамматики греческого языка, с. 329-330. [Назад]
7. Rhoads, John H. Josephus Misdated the Census of Quirinius // Journal of the Evangelical Theological Society 54 (2011), pp. 65-87. [Назад]
8. Эрман, Барт. Как Иисус стал богом (Эксмо, 2014). [Назад]
9. О божественности Христа в посланиях Павла см. Fee, Gordon D. Pauline Christology: An Exegetical-Theological Study (Peabody, MA: Hendrickson Publishers, 2007); Carraway, George. Christ Is God Over All: Romans 9:5 in the Context of Romans 9-11 // Library of NT Studies 489 (London: Bloomsbury T & T Clark, 2013); Tilling, Chris. Paul’s Divine Christology (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2015); Hill, Wesley. Paul and the Trinity: Persons, Relations, and the Pauline Letters (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2015). [Назад]
10. Hurtado, Larry W. Lord Jesus Christ: Devotion to Jesus in Earliest Christianity (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2003), p. 135. [Назад]