«Непреднамеренные совпадения»

Если внимательно читать Евангелия и послания Павла, становится очевидно, что в них упоминается множество мелких фактов и событий, которые сами по себе неважны, но соединяются в единую цепочку и тем самым придают достоверность повествованию в целом. Наиболее полное исследование этих моментов представила в своих книгах Hidden in Plain View и The Mirror or the Mask Лидия Мак-Грю. Недавно я побеседовал с Лидией об этой идее и о том, чем обусловлен интерес к ней.

Иан Пол: Я с большим удовольствием прочел Вашу книгу Hidden in Plain View — отчасти потому, что она предлагает взглянуть на вопросы, связанные с евангельскими текстами, под совершенно новым углом. Как Вы впервые заинтересовались проблемой «непреднамеренных совпадений» (undesigned coincidences) в Евангелиях и в Новом Завете в целом?

ЛМ: Впервые этой темой меня заинтересовал мой супруг, философ и апологет Тим Мак-Грю. После того, как в 2009 году в сборнике The Blackwell Companion to Natural Theology (в 2014 году вышел в издательстве ББИ под названием «Новое естественное богословие») была опубликована наша статья с доказательствами воскресения Иисуса, мы взялись за изучение вопроса о надежности Евангелий, поскольку понимали, что эти две проблемы тесно связаны. Тим начал читать авторов, живших в XVIII-XIX веках, и наткнулся на этот аргумент. К тому моменту, когда я впервые услышала об этом доводе, мой муж уже читал о нем лекции. Мы часто разговаривали на эту тему, и я думала о ней, хотя и без такого энтузиазма, как Тим. В 2014 году мне предстояла поездка на поезде. Тим распечатал книгу Уильяма Пейли Horae Paulinae, переплел ее и дал мне с собой в дорогу. Пейли применяет этот аргумент к посланиям Павла и книге Деяний. Домой я вернулась крайне взволнованная прочитанным. Мы с мужем решили, что необходимо написать новую полноценную книгу, чтобы познакомить читателей XXI столетия с этим аргументом, применив его к различным вопросам текстологии, синоптической проблеме и т. п. Мы также договорились, что за работу над книгой первым возьмется тот из нас, у кого найдется время. Летом 2015 года такая возможность у меня появилась.

ИП: Можете ли Вы объяснить, что означает термин «непреднамеренные совпадения»?

ЛМ: Непреднамеренное совпадение — это случайное пересечение текстов, свидетельствующее об их истинности. Сходство между двумя утверждениями не выглядит искусственным, и авторы, насколько можно судить, излагают факты независимо друг от друга. Классический случай непреднамеренного совпадения — два разных автора или рассказчика сообщают подробности некоего события, и один из них дополняет слова другого, причем не возникает ощущения, что он делает это осознанно.

Приведу вымышленный пример. Допустим, некие два человека утверждают, что стали свидетелями ограбления банка. Один предполагаемый очевидец рассказывает, что грабитель споткнулся, убегая с места преступления. Второй вспоминает, что у грабителя были развязаны шнурки. Однако ни тот, ни другой не упоминают обе подробности. Ваше доверие к показаниям свидетелей возрастает, поскольку они, по всей видимости, говорят правду: истина не может противоречить сама себе, и два обстоятельства идеально совпадают — болтающийся шнурок объясняет, почему грабитель споткнулся.

Самое интересное — мы находим многочисленные совпадения такого рода внутри Евангелий и между ними, а также между книгой Деяний и посланиями Павла.

ИП: Когда я впервые познакомился с идеей непреднамеренных совпадений, меня особенно поразил тот факт, что в 6-й главе Евангелия от Иоанна Иисус спрашивает Филиппа, где купить хлеба, чтобы накормить 5000 человек, а в 1-й главе Иоанн сообщает читателям, что Филипп был родом из Вифсаиды, но только Лука сообщает нам (Лк. 9:10), что описываемое чудо произошло именно в тех местах. Есть ли у Вас любимый пример такого совпадения? И какое совпадение больше всего удивляет Ваших слушателей?

ЛМ: Как-то раз Клайв Льюис сказал, что из всех романов Чарльза Дикенса ему больше всего нравится тот, который он читал последним. Непреднамеренные совпадения вызывают у меня такие же чувства. Больше всего мне нравится то совпадение, о котором я недавно услышала или размышляла. Ниже я приведу один пример. Но когда я просто размышляю над ними, наверное, больше всего мне нравятся совпадения в книге Деяний и в посланиях, потому что они необычайно точны: словно ты собираешь паззл из множества кусочков, и когда все они встают на свои места, возникает ощущение законченности и правильности.

Например, из 1 Коринфянам 16:5-10 мы узнаем, что Тимофей отправился в Грецию, и Павел надеется, что его письмо достигнет Коринфа раньше, чем Тимофей. Если сопоставить этот факт с тем, что сказано в Деяниях 19:21, и принять во внимание многие другие детали, мы увидим, что Павел, вероятно, написал 1-е Послание к коринфянам, находясь в Ефесе. Потом мы смотрим на карту и замечаем, что письмо можно было отправить в Коринф более коротким путем, а Тимофей, как говорится в книге Деяний, был послан в Македонию. Соответственно, если бы затем Тимофей направился в Коринф, следуя кружным путем, он добрался бы до места назначения намного позже. Такая вот удивительная связь между двумя новозаветными книгами и географией.

Также мне интересны совпадения, о которых я напишу в новой книге о Евангелии от Иоанна, над которой сейчас работаю. Они подтверждают безусловную историчность повествования Иоанна и тот факт, что Иоанн и синоптики не противоречат друг другу, а дополняют друг друга. Например, в 10-й главе Евангелия от Марка мы находим историю слепого Вартимея, которого Иисус исцелил, проходя через Иерихон, когда в последний раз перед смертью направлялся в Иерусалим. 20-я глава Евангелия от Матфея рассказывает о том же событии и сообщает, что слепых было двое. Услышав, что рядом проходит Иисус, слепцы закричали: «Помилуй нас, Господи, Сын Давидов!» Они явно волновались и были уверены, что Иисус способен их исцелить. Но откуда они узнали о Его чудесных способностях? В предыдущих главах синоптики рассказывают о том, как Спаситель исцелял слепых, но все это происходило в Галилее. Мне трудно представить, что слепые могли уходить далеко от города, а расстояние от Иерихона до Галилеи немаленькое. Более того, любопытно, что до этого момента синоптики не рассказывают ни о каких чудесах, совершенных в окрестностях Иерихона, Иерусалима, Вифании и других соседних городов. Ближайшее место упоминается в 17-й главе Луки, где Иисус исцеляет десять прокаженных возле границы между Самарией и Галилеей, но это тоже довольно далеко на север.

Что ж, слепые из Иерихона могли услышать об исцелениях Иисуса от паломников, пришедших в Иерусалим на праздники в том году или в предыдущие годы. Это вполне возможно, и, не будь у нас других версий, мы могли бы удовольствоваться таким объяснением. Однако можно предположить, что Иисус творил чудеса и на юге, просто синоптики о них не упомянули. Иоанн подтверждает, что такое предположение имеет под собой реальное основание. Оно соответствует действительности. Из 9-й главы четвертого Евангелия мы узнаем, что Иисус исцелил слепорожденного в Иерусалиме, а это намного ближе к Иерихону, чем Галилея. Это исцеление наделало много шума, и в 11-й главе Иоанна после смерти Лазаря люди еще вспоминают о нем. Они говорят об Иисусе: «Не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?» То исцеление произошло гораздо ближе по времени и месту к исцелению Вартимея и его товарища в Иерихоне накануне Страстной недели и было связано с избавлением именно от слепоты. Вполне разумно предположить, что слепые из Иерихона слышали о том чуде (а также, возможно, о воскрешении Лазаря в Вифании) и именно по этой причине воззвали к Иисусу, когда Он проходил мимо, назвав Его мессианским титулом «Сын Давидов» и моля об исцелении.

Кроме того, как из синоптических Евангелий, так и из повествования Иоанна мы узнаем, что к этому моменту Иисус был в центре всеобщего внимания. Синоптики рассказывают, что через Иерихон за Ним шла огромная толпа — Закхею даже пришлось взобраться на дерево, чтобы рассмотреть Христа. Этому обстоятельству тоже находится убедительное объяснение в тексте Иоанна, который упоминает, что Иисус провел в этой части страны (в Иерусалиме и за Иорданом) около шести месяцев, проповедуя и творя чудеса (в том числе исцелив слепорожденного и даже воскресив из мертвых Лазаря). Иоанн подчеркивает, что люди приходили в Вифанию только для того, чтобы увидеть Лазаря. В Евангелии от Иоанна мы видим, как в последние шесть месяцев перед Торжественным Входом в Иерусалим вокруг Него усиливается ажиотаж, и как растет напряжение.

И это еще один удивительный, с моей точки зрения, момент: Евангелия объясняют друг друга и прекрасно стыкуются друг с другом.

Если же говорить о том, что больше всего удивляет слушателей, не знаю, есть ли какое-то одно непреднамеренное совпадение, которое удивляет больше других. Мне видится что-то идиосинкразическое в том, что одно из них производит большее впечатление, чем остальные. Но сама идея удивительна. Когда люди понимают, о чем идет речь, они иногда признаются, что раньше не смотрели на Евангелия под таким углом. Они никогда не думали о том, чтобы воспользоваться своим воображением, задаться вопросом, почему нечто происходит в одном Евангелии, а потом найти возможный ответ в другом Евангелии. В каком-то смысле такой подход к Евангелиям даже более буквален, чем тот, к которому привыкло большинство консервативных христиан. Таким образом мы прежде всего не ищем в них духовного назидания или чего-то в таком духе, но рассматриваем их как исторический документ. И люди уже неоднократно говорили, как оживилось их изучение и чтение Писания, когда до них, наконец, дошло, что все это происходило на самом деле.

ИП: Вы сказали, что многие из этих моментов Уильям Пейли и другие заметили еще до появления «высшей критики». Почему, как Вы думаете, эти находки были утрачены или забыты?

ЛМ: Думаю, это объясняется возникновением нескольких довольно разных движений. Прежде всего, возникновение высшей критики само по себе породило во многих христианах недоверие к подобным рассуждениям. Возможно, они решили, что больше могут пользоваться подобными доводами, потому что сторонники высшей критики поставили под сомнение очень многое — традиционное авторство Евангелий, например. Если «уже все настоящие ученые поняли», что библейские документы приукрашены и искажены, написаны через много лет после реальных событий и не являются свидетельствами из первых рук, нет никакого смысла искать в них непреднамеренные совпадения. Можно просто объявить любой намек на такое перекрестное подтверждение случайностью или игрой воображения — в уничижительном смысле. Мне кажется, что после возникновения высшей критики люди очень быстро заразились «хронологическим снобизмом» и стали считать все ранее написанное раньше. Пользоваться такими аргументами было просто стыдно, потому что сторонники высшей критики тут же поднимали тебя на смех. Но, конечно, это ничего не говорит об убедительности аргумента как такового.

Второй причиной мог послужить акцент на безошибочности Писания, возникший в XX веке в ответ на высшую критику. Поймите меня правильно: я вовсе не хочу сказать, что аргумент, основанный на непреднамеренных совпадениях, несовместим с верой в безошибочность. Никоим образом. Просто в центре внимания оказались другие вопросы, и более эвиденциальные, фундаментальные доказательства надежности библейских документов были преданы забвению.

Третья причина, по которой в конце XX века никто не обращал внимания на этот аргумент, заключалась в том, что на первый план вышел «минималистский» подход к защите христианства и факта воскресения. В соответствии с этим подходом не стоит оспаривать допущения высшей критики на фундаментальном уровне. Нужно лишь воспользоваться одобренными критиками «критериями аутентичности» и отыскать в евангельских текстах отрывки, которые даже скептики теоретически должны признать достоверными, т. е. историческими. А потом на основании одних только этих отрывков продемонстрировать, что Иисус считал Себя Богом, или что Он воскрес из мертвых. По сути, это полная противоположность подходу, основанному на поиске непреднамеренных совпадений. Ссылаясь на непреднамеренные совпадения, мы пытаемся увидеть общую картину. Что это были за авторы? Что это за документы? Складывается впечатление, что это очень надежные, достоверные тексты, написанные людьми, жившими вскоре после описываемых событий. И авторы, судя по всему, были очень честны. В своей книге Hidden in Plain View я постоянно пытаюсь подвести читателя к такому более глобальному, более значительному выводу. Это дерзкий вызов, брошенный в лицо высшей критике, попытка полностью опровергнуть последнюю. И в христианских кругах, даже в кругах евангелических апологетов, такая идея не снискала популярности.

ИП: Ричард Баукхэм утверждал, ссылаясь на несколько иные доводы, что допущения и выводы критики форм больше не выдерживают проверки. Как ваши примеры непреднамеренных совпадений сочетаются с мнением Баукхэма?

ЛМ: Баукхэм говорит о таких допущениях, как то, что текст Евангелий со временем был искажен, и от реальных событий его отделяет множество последовательных редакций. По его словам, допущения сводится к тому, что Евангелия состоят из отдельных анонимных фрагментов, с которыми ранние христианские общины обращались «более или менее вольно». И на основании собственных исследований Баукхэм отвергает это допущение. Мой аргумент от непреднамеренных совпадений решительно подтверждает его выводы. Если евангельские повествования последовательно искажались, словно во время игры в «испорченный телефон» (одна из любимых метафор Барта Эрмана), они никак не могли бы снова и снова демонстрировать такие незаметные на первый взгляд совпадения.

Я бы сказала, что мои умозаключения позволяют сделать еще более радикальный вывод, нежели заключение Баукхэма. Кроме того, следует отметить, как это делает Баукхэм, что многие другие направления библейской критики (например, критика редакций) тоже исходят из определенных допущений относительно творческой переработки первоначальных историй. Поэтому смерть критики форм, о которой он говорит, неизбежно отразится и на прочих критических подходах. Мои выводы тоже опровергают некоторые другие теории, связанные с критикой редакций. Зачастую сторонники критики редакций отмечают, что у Матфея есть один эпизод, очень близкий по тексту к повествованию Марка. Опираясь на так называемую теорию приоритета Марка (что Марк написал свое Евангелие первым, а Матфей воспользовался его трудом), критики иногда приходят к заключению, что Матфей не располагал никакими другими сведениями об этом событии, за исключением тех, которые сообщает Марк. И если между текстами Матфея и Марка обнаруживаются какие-то словесные или фактические расхождения (например, Матфей добавляет какую-то информацию), критики полагают, что Матфей дополнил повествование, не опираясь на исторические факты, т. е. попросту все выдумал. Конечно, такой вывод не следует из утверждения, что Матфей воспользовался текстом Марка, — даже в этом конкретном случае. К сожалению, Баукхэм не разделяет традиционные представления об авторстве Евангелия от Матфея и не слишком активно выступает против подобных злоупотреблений критикой редакций. Поэтому скажем так: можно оттолкнуться от тезиса Баукхэма, что Евангелия написаны очевидцами, и пойти дальше.

ИП: В книге Hidden in Plain View Вы прямо пишете, что не будете касаться проблем, связанных с явными противоречиями между Евангелиями. Но насколько больше внимания, по-Вашему, нам следует уделять согласию евангелистов?

ЛМ: Намного больше. Книга Hidden in Plain View — серьезный аргумент в пользу подхода к прочтению Евангелий, который я называю «репортажной моделью». Суть ее заключается в том, что эти тексты представляют собой честные и весьма достоверные свидетельства людей, непосредственно знакомых с фактами. Если это так, можно ожидать, что эти тексты часто согласуются друг с другом. Сознательно уйдя от вопроса о противоречиях в книге Hidden in Plain View, я сознательно пыталась показать, насколько убедительно можно согласовать Евангелия, поместив их контекст позитивных свидетельств. Если у вас есть причины считать Евангелия достоверными повествованиями, тем более следует стремиться согласовать их тексты, когда возникает видимость какого-то противоречия. О многих так называемых разночтениях я пишу в своей новой книге The Mirror or the Mask, только что вышедшей из печати. И хотя я не настаиваю на том, что тексты нужно согласовывать любой ценой, я снова и снова убеждаюсь, что, когда имеешь дело с очень надежными источниками, обычно есть вполне разумный способ или даже несколько разумных способов показать, что оба текста достоверны, даже если поначалу кажется, что между ними есть разногласия.

ИП: На основании своих исследований Вы выражали несогласие с теми библеистами, которые настаивают на том, что евангелисты прибегали к литературному вымыслу. Можете ли Вы привести пример, который продемонстрировал бы суть проблемы?

ЛМ: В своих исследованиях и до и после того, как была завершена работа над книгой Hidden in Plain View, я изучала доводы нескольких евангелических библеистов, которые полагают, что евангелисты проявляли литературную фантазию (меняли реальные факты), но при этом их повествование сохранило совершенно реалистичный вид. Относительно «безобидным» примером такой редакции можно считать предположение, что Иоанн перенес очищение храма на три с лишним года назад, сознательно «устроив» так, что в его «мире повествования» это событие произошло в начале служения Иисуса, хотя (как гласит эта теория) в действительности оно имело место только однажды, на Страстной неделе. Более радикальный пример — предложенная Майклом Ликоной и Дэниелом Уолласом идея, что Иоанн заменил произнесенные на кресте Господом слова «Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» словом «Жажду». Иначе говоря, Иисус на самом деле не говорил: «Жажду», — и Иоанн это просто выдумал.

Другой пример — теория, в соответствии с которой Лука перенес из Галилеи в Иерусалим первое явление воскресшего Иисуса ученикам. В те времена это было значительное расстояние, и такое изменение отразилось бы на самых разных моментах, в том числе на доказательствах воскресения. Маловероятно, что Фома неверующий успел сходить в Галилею до того, как увидел Иисуса. Иоанн очень четко пишет о присутствии Фомы в Иерусалиме. Поэтому втиснуть эпизод с его участием в хронологию событий довольно трудно, если Иисус действительно впервые явился ученикам в Галилее. Подобных примеров множество, и то, насколько безобидными или радикальными сочтет их конкретный человек, зависит от его личных предпочтений. Речь идет о переносе дат и времени суток, о добавлении действующих лиц в эпизоды, в которых они на самом деле не участвовали, о вкладывании в уста Иисуса слов, которые Он, насколько нам известно, не произносил, и так далее.

На мой взгляд, приведенные примеры отчетливо показывают суть и серьезность проблемы. Если вы думаете, что евангелисты позволяли себе подобные вольности, это окажет серьезное влияние на наши представления о Евангелиях и о том, можно ли их беспрекословно принимать за истину. Как отметил в своем личном блоге Thinking Christian редактор сетевой газеты The Stream Том Гилсон, если ты пастор и собираешься воскресным утром проповедовать о каком-то поучении или поступке Иисуса, описанном в Евангелиях, тебе придется обратиться к специалистам, чтобы узнать, какие описания достоверны, прежде чем опираться на текст и утверждать, что Иисус сделал или сказал то-то и то-то. А «специалисты», понятное дело, не всегда единодушны даже между собой. Консервативный евангелический подход к Евангелиям отчасти заключается в том, чтобы считать их повествования гораздо более бесхитростными с точки зрения изложения реальных событий. Само по себе это не означает, что сторонники перестановки фактов ошибаются, однако они не могут сказать, что речь идет о пустяках, которые ни на что не влияют. Если они правы, это меняет очень многое, поскольку под сомнением окажется далеко не только историчность Евангелий. И, конечно, вы понимаете, что исследования относительно непреднамеренных совпадений приводят меня к совершенно иному выводу.

ИП: Книга Hidden in Plain View вышла в свет в 2017 году. За какие исследования Вы принялись после этого? Над чем работаете сейчас?

ЛМ: Мои исследования после издания книги Hidden in Plain View были связаны с теорией, о которой я рассказала выше. Ее отстаивает д-р Майкл Ликона, он написал об этом целую книгу под названием Why Are There Differences in the Gospels? К числу ее сторонников относятся Крэйг Эванс и Крэйг Кинер. Уильям Лэйн Крэйг тоже высказывался в пользу некоторых ее аспектов и в целом полагался на труды Ликоны. Все они, конечно, вполне консервативные богословы и апологеты. Но они полагают, что евангельские авторы время от времени позволяли себе менять факты в своих повествованиях. Мне пришлось довольно серьезно углубиться в их рассуждения, чтобы разобраться в сути вопроса. И я поняла, что речь идет не о каких-то общепринятых условностях — вроде того, что словами «Жили-были» или «Давным-давно» обычно начинаются сказки, не имеющие отношения к действительности. И не о метафорах вроде «У меня бабочки в животе». Как раз напротив, сторонники означенной теории считают, что евангельские повествования целостны и очень реалистичны, вроде современных исторических романов или фильмов, но при этом первоначальные читатели не возражали, если автор слегка менял ход событий, даже если догадаться, где именно он это сделал, было трудно. Как только я это поняла, стало очевидно, что подобный подход самым серьезным образом отразится на наших представлениях о достоверности Евангелий. Впрочем, я уже об этом говорила.

Я понимала, что для того, чтобы дать убедительный ответ на эту теорию, мне придется изучить достоверность утверждений, на которые опираются ее сторонники, — относительно литературных приемов в греко-римских источниках, жанровых особенностей евангелий и т. п. Ознакомившись с вопросом, я пришла к выводу, что данный аргумент не выдерживает критики, и что в действительности существуют еще более серьезные свидетельства того, что Евангелия представляют собой именно исторические повествования о реальных событиях. Следствием этих выводов стала моя новая книга The Mirror or the Mask, вышедшая из печати 10 декабря 2019 года. В ней я подробно рассмотрела аргументы, основанные на литературных приемах, и представила доказательства в пользу разносторонней позитивной репортажной модели Евангелий. Сейчас я работаю над продолжением этой книги, которое будет полностью посвящено Евангелию от Иоанна, поскольку его литературная природа вызывает больше всего вопросов. Предположительно книга выйдет под названием The Eye of the Beholder. В книге The Mirror or the Mask о Евангелии от Иоанна сказано довольно много, но с учетом дополнительных возражений (исходящих в том числе от богословов, которых обычно считают консервативными) я решила, что важно посвятить ему целую книгу.

Когда у меня появляется время для отвлеченных размышлений, я также обкатываю в уме некоторые идеи из сферы формальной эпистемологии, связанные со свидетельствами очевидцев и противоречиями. Но у меня сейчас столько времени уходит на продвижение книги The Mirror or the Mask и на работу над рукописью The Eye of the Beholder, а также на домашнее обучение дочери, что новые исследования пока находятся в зачаточном состоянии. Я полна решимости продолжить исследования в области светской, формальной теории познания. Было очень любопытно сознавать, что мои труды в этой области прекрасно согласуются с моими исследованиями Евангелий.

ИП: Большое спасибо за то, что уделили время и ответили на наши вопросы. И спасибо Вам за интереснейшие исследования в области этих непреднамеренных совпадений.

 

Лидия Мак-Грю — плодовитый автор, специалист в области аналитической философии, супруга философа и апологета Тимоти Мак-Грю. Лидия защитила кандидатскую диссертацию по английской филологии в Университете им. Вандербильта в 1995 году. Она опубликовала множество работ по теории познания, фокусируясь на вопросах формальной эпистемологии и ее применения к оценке свидетельских показаний и философии религии. Ее философские статьи публиковал такие журналы, как Ergo, Philosophical Studies, Journal of Philosophical Research и Erkenntnis. Вместе с мужем Лидия написала статью о воскресении Иисуса для справочника Blackwell Companion to Natural Theology (2009). Ее перу принадлежит статья об исторических исследованиях в справочнике Routledge Companion to Theism (2012). В 2017 году увидела свет ее книга Hidden in Plain View: Undesigned Coincidences in the Gospels and Acts, в которой Лидия отстаивает достоверность Нового Завета, используя хорошо забытый аргумент, основанный на непреднамеренных совпадениях деталей. Недавно она опубликовала несколько статей о правильном истолковании независимых экспертных оценок в журнале Themelios. В своей последней книге The Mirror or the Mask: Liberating the Gospels From Literary Devices (2019) Лидия отстаивает историчность Евангелий, полемизируя с современными теориями о том, что евангелисты сознательно и намеренно искажали факты.