Вселенский Христос Ричарда Рора
В 2014 году я собрался пойти на концерт Майкла Гунгора в маленьком клубе в г. Сент-Луисе. В очереди у входа я оказался рядом со своими родственниками-христианами. Мы разговорились, и они выразили некоторую озабоченность взглядами Майкла. По словам моих собеседников, музыкант тогда называл себя «апофатиком», имея под этим в виду, что Бога, с его точки зрения, невозможно никак назвать или описать. С тех пор Гунгор пошел еще дальше, и теперь откликается на индуистское имя Вишну Дас («служитель Вишну»). Жена Майкла, Лиза, в 2018 году в интервью сказала: «Я благодарна за пережитую трагедию утраты веры — думаю, это было необходимо. Это был путь, на который мы должны были встать».
Вступив в пост-христианский период жизни, Майкл Гунгор нашел себе духовного наставника в лице Ричарда Рора (Richard Rohr). В марте 2019 года Гунгор взял у него интервью — два с лишним часа они беседовали о последней книге Рора The Universal Christ: How a Forgotten Reality Can Change Everything We See, Hope for, and Believe («Вселенский Христос: как забытая реальность может изменить все, что мы видим, на что надеемся, и во что верим»). Кто же такой этот Рор, и о чем его книга?
Рор, духовный наставник
В течение 50 лет 76-летний Рор был монахом-францисканцем и католическим священником. Он основал Центр действия и созерцания (Center for Action and Contemplation) в г. Альбукерке, штат Нью-Мексико. Книга Universal Christ заняла первое место в рейтинге сайта Amazon одновременно в разделах христологии и христианской этики, ее рекламировал лидер группы U2 Боно. Бывший пастор Роб Белл попал под влияние Рора и взял у него 90-минутное интервью.
Поиском по архиву американской католической газеты National Catholic Reporter можно найти десятки статей Рора, о Роре или с цитатами из книг Рора. Трудно вспомнить другого католического автора, пишущего о духовности, который в последние годы мог бы сравниться с ним в известности. В одной недавней статье мы находим описание растущего влияния Рора на жаждущее духовности поколение миллениалов и краткий портрет одного из посетителей его лекций:
Энтони Граффаньино описывает свое духовное состояние как смесь разочарования и любопытства. Бывший пятидесятник, отказавшийся от веры в Троицу, 28-летний Граффаньино говорит, что по горло насытился «зачерствевшими и мертвыми исповеданиями веры, которые, как я убедился, никак не помогают ни окружающим меня людям, ни окружающему меня миру стать лучше». Однако «знакомство с христианской мистической традицией через труды монаха-францисканца Ричарда Рора помогло мне это изменить», и Граффаньино утверждает, что «труды отца Ричарда открыли мне путь возвращения к христианству, когда мне казалось, будто это уже невозможно».
«Иисус» Рора и его «Христос»
Главная цель новой книги Рора — подчеркнуть разницу между «Иисусом» и «Христом». В самом начале автор задается вопросом: «Чем функция или роль Христа отличается от функции или роли Иисуса?» (p. 11). И сам отвечает, что конкретный и приземленный «Иисус» ограничен, а вселенский, космический «Христос» безграничен. Рор пишет: «Христос… явно был не только Иисусом из Назарета, но чем-то гораздо более необъятным» (p. 3). «Иисус» Рора ничтожен по сравнению с «Христом». Рассказывая о воскресении Спасителя, Рор не только различает, но и противопоставляет «Иисуса» и «Христа». По его мнению, «Иисус» должен исчезнуть, чтобы «Христос» вышел на передний план.
В книге The Universal Christ Рор называет Иисуса «сплавом материи и духа» (p. 14). Ложность этого заявления не очевидна, однако оно принижает уникальность Господа, — ведь то же самое можно сказать о любом человеке. Весьма красноречив тот факт, что Рор ни разу не отождествляет Иисуса с Христом или Богом. Он пишет, что «Христос — Бог», а «Иисус — это… проявление [Бога] во времени» (p. 19). Поскольку в представлении Рора все в мире — это проявление Бога, называя так Иисуса, он попросту признает Его частью вселенной.
В другом отрывке Рор называет Иисуса «чудесным симбиозом божественного и человеческого начала» (p. 130). Однако слово «симбиоз» позволяет думать, что Иисус был простым человеком, обладавшим некоей связью с Богом. Кроме того, Рор пишет: «Мы долго поклонялись посланнику и пытались побудить к тому же других людей… [Иисус] несколько раз просил нас следовать за ним, но никогда — поклоняться ему» (p. 32).
Новый смысл ключевых понятий
Поскольку Рор употребляет хорошо всем знакомые христианские термины необычным образом, читатель легко может запутаться. Вот некоторые рабочие определения, которыми пользуется Рор:
Бог: субъективный термин, обозначающий способ мировосприятия. «Все, что позитивным образом выводит тебя из тебя… играет для тебя роль Бога» (p. 52). «Всякий раз, когда ты выбираешь любовь… ты прикасаешься к Божественной Личности. Тебе даже не обязательно называть это „Богом“» (p. 175).
Откровение: не конкретное историческое самораскрытие Бога. Это происходит всегда и повсюду: «Настоящая книга… [стремится] показать, что христианство — естественная религия, а не религия, просто основанная на особом откровении, доступном лишь избранным». Духовность Рора носит натуралистический характер, и «мысленное разграничение „естественного“ и „сверхъестественного“... рассыпается» (p. 7).
Сотворение: начиная с момента Большого Взрыва, Бог «воплощен» во всем сущем: «Это самораскрытие того, кого вы называете Богом, в физическое творение было „первым воплощением“ (общее название любого облечения духа в плоть) задолго до того личностного второго воплощения, которое, как считают христиане, произошло с Иисусом» (p. 12). Рор пишет, что «Бог проявляет любовь ко всем вещам, становясь ими» (pp. 16, 20).
Христос: скорее, процесс, чем личность: «Мистерия Христа — не одномоментное событие, но постоянно продолжающийся во времени процесс — такой же непрерывный, как свет, наполняющий вселенную» (p. 14), а потому не «ограничивающий присутствие Творца лишь одним человеческим проявлением, Иисусом»(p. 16). В книге Рора не найти даже простой констатации того, что Иисус был или остается воплощением Бога или Сыном Божьим. Вместо этого он пишет о «воплощении, которое, как считают христиане, произошло с Иисусом». По всей видимости, «воплощение» Иисуса — не объективный факт, а всего лишь определенные представления людей. Свою книгу Рор посвятил собаке по кличке Венус, которая для него «была Христом».
Распятие: некое событие, которое произошло с Иисусом и должно произойти с нами. Библейская история о смерти и воскресении учит нас тому, что каждый должен отказаться от эгоистических привязанностей («распятие»), чтобы родиться заново («воскресение»). Смерть Иисуса была со стороны Бога «великим проявлением солидарности» с человечеством (p. 33), а «не какой-то кровавой сделкой, которую оскорбленная справедливость Бога „требует“, чтобы исправить проблему человеческого греха» (p. 140). Смерть Иисуса не была искупительной. Я — Иисус, ты — Иисус, все мы — Иисус. На этом Рор заканчивает свои рассуждения.
Воскресение: «основной принцип всей реальности»; «воскресение — другое название изменения» (pp. 170-171). В Пасхальное воскресенье «одно конкретно очерченное тело Иисуса превратилось в вездесущий Свет» (p. 176). Рор добавляет: «Если бы перед гробом Иисуса стояла видеокамера, она запечатлела бы не одинокую человеческую фигуру, выходящую из могилы… а нечто вроде лучей света, исходящих оттуда во всех направлениях» (p. 177). Однако Рор лукаво утверждает: «В соответствии с большинством стандартов мое отношение к этому важному вопросу [о воскресении Иисуса] вполне консервативно и ортодоксально» (p. 172).
Последние времена: об этом Рор пишет мало — возможно, потому, что считает единство Бога с человечеством и космосом нынешней реальностью, а не неосуществленной мечтой. Он пишет: «Это всего лишь вопрос времени, пока вся ложная власть не развалится», — и добавляет, что «это постепенное „второе пришествие Христа“» (pp. 198-199). Рор проповедует всеобщее спасение и говорит, что «ад и Христос не могут сосуществовать», что благая весть должна быть «благой вестью для всех» (p. 185).
Историческое учение о воплощении
Хотя Рор рядится в тогу католической и францисканской духовности (pp. 21-22, 65, 129, 239), многие его рассуждения противоречат учению католической церкви и исторического христианства.
Вопреки традиционному учению Рор утверждает, что «первое воплощение» произошло, когда Бог сотворил мир. Но есть очевидная проблема: если Бог — личностное Существо, как Он мог вступить в «воплощение» с физической вселенной, не будучи при этом безличным? Мы с вами, как личностные существа, не можем воплотиться в неодушевленные вещи. Насколько же меньше Бог способен воплотиться в камне, океане или воздухе? Предположить обратное значило бы унизить Воплощенного.
Желание Рора отделить «Христа» от «Иисуса» осудил еще во II веке Ириней Лионский в своем трактате «Против ересей». Он высказался однозначно: «...дабы мы не думали, что один был Иисус, а другой Христос, но признавали Одного и Того же (Иисуса Христа)» (III:XVI:2). И добавил: «Итак, Евангелие не знает другого Сына Человеческого, кроме рожденного от Марии, Который и пострадал, и не Христа, Который оставил Иисуса пред страданием: но оно знает родившегося Иисуса Христа Сына Божия, и что Сей Самый пострадал, воскрес...» (III:XVI:5). Ириней называл богохульной мысль об отделении Христа от Иисуса, которую высказывали некоторые гностики.
Кто еще, кроме Рора, разделяет «Христа» и «Иисуса»? В список входят Керинф (гностик II века), Мэри Бэкер Эдди (основательница Христианской науки) и проповедники философии Новой эры 1980-х годов. Эдди писала: «Этими словами Иисус подразумевал не то, что человек Иисус был или есть вечен, а то, что божественная идея, или Христос, была и есть вечная...» (Наука и здоровье с Ключом к Священному Писанию X:XIV). Рор принадлежит к не слишком респектабельной богословской компании.
Новый Завет отталкивается от совершенно иной предпосылки — что «Иисус и есть Христос», и что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). Иоанн пишет, что всякий не исповедующий «Иисуса Христа, пришедшего во плоти» проявляет «дух антихриста» (1 Ин. 4:1-3). В книге The Universal Christ Рор пишет, что слова «Слово стало плотию» (Ин. 1:14) «не относятся к какому-то одному человеческому телу (p. 5). Но если вечный Сын не воплотился в «каком-то одном человеческом теле», что вообще представляло собой чудо Его воплощения? Идеи, высказанные в книге The Universal Christ, вполне соответствуют тому, что Писание называет «духом антихриста».
Реальность зла
Одна из самых серьезных проблем Рора — нежелание признавать существование этической проблемы и необходимости различения добра и зла. Он пишет, что смертью Иисуса Бог проявил солидарность со всеми страдальцами в истории. И на том спасибо. Но именно тут попытка Рора придать хоть какой-нибудь смысл смерти Иисуса разбивается о скалы его же учения о «вселенском Христе». В своей книге The Universal Christ он ни разу не затрагивает этический вопрос о различении добра и зла. А между тем, во всех монистических религиях его решение неочевидно.
Если еврейская девочка, прячущаяся в чулане от преследователей, — «Христос», то и штурмовик-нацист, который ломится в дверь ее квартиры, — тоже «Христос». Кто-то может поддаться естественной эмпатии и стать на сторону маленькой жертвы, но кому-то другому может прийтись по душе жестокость погромщика. Исходя из принципов Рора, безжалостный солдафон — ничуть не меньший «Христос», чем беспомощная девочка. И отсюда с равным успехом можно вывести богословие, оправдывающее нацистов, и богословие, сочувствующее их жертвам. Выхода из этого этического тупика я не вижу — разве что Рор откажется от учения о «вселенском Христе» или признает, что его «вселенский Христос» одновременно милосерден и бессердечен. В первом случае его аргументация просто развалится. Но единственная альтернатива — назвать Христа воплощением зла и добра одновременно.
Проблема самоспасения
Во II веке н. э. так называемые «гностики» говорили об «Иисусе», «неведении», «спасении» и «грехе», вкладывая в эти понятия совершенно небиблейский смысл. В их представлении Иисус был просто эталоном, образцом для всех остальных людей. Основной проблемой человека гностики считали его неведение о своей истинной сущности. Преодоление этой проблемы достигается посредством знания (греч. gnosis). Все люди должны осознать свою истинную сущность. Иисус просто оказался первым, кому это удалось.
Иначе говоря, Иисус нас не спасает. Мы сами спасаемся, переходя от неведения к знанию. Некоторым людям (например, самому Рору) Иисус может принести какую-то пользу. Но необходимости в Нем нет, поскольку человек вполне способен оставить невежество «ложного я» и обрести мудрость «истинного я», даже не слыша об Иисусе и не веруя в Него. Следовательно, Рор, по существу, проповедует самоспасение и полностью игнорирует реального исторического Иисуса.
Какой урок нам следует извлечь?
Вернемся к истории, с которой мы начали разговор: только сам Майкл Гунгор знает, что творится у него в сердце (хотя, возможно, этого не знает даже он сам, а знает только Бог — Иер. 17:9-10), — поэтому трудно сказать, в какой мере его отказ от христианства был обусловлен знакомством с сочинениями Рора. Однако возникает закономерный вопрос: не становится ли учение Рора для читателей духовным и богословским мостиком к постхристианскому, эклектическому или даже натуралистическому мировоззрению.
Как уже было сказано, Рор отвергает особое откровение. Природа (читай, Бог) — все, что нам нужно. Ярлык «Христос» можно не только навесить на все, что угодно (как, собственно, и поступает Рор), но и не навешивать его ни на что, если вам так заблагорассудится. Сегодня культурные и образованные люди зачастую не хотят идентифицировать себя с «Христом». И если от употребления слов «Бог», «Христос» и «Иисус» можно легко отказаться, почему бы так и не сделать? Почему бы не сказать просто: «Вселенная направляет меня» или «я плыву по космическому течению»?
Беда Рора не в том, что некоторые его взгляды спорны с богословской точки зрения. Беда в том, что неотъемлемой, чудотворной, преобразующей, святой тайны Евангелия — «Слово стало плотью» (Ин. 1:14) — в его представлениях не осталось совсем. Он заменил благую весть пустотой. Если человеческое тело Иисуса бесследно исчезло, как утверждает Рор, и его лучи растворились во вселенной, единственным объектом поклонения становится само мироздание. Или мы теперь должны поклоняться собственной «природе Христа»? Непонятно, в чем разница между поклонением вселенной или самому себе и отказом от всякого поклонения, своего рода благочестивым нигилизмом.
В жизнерадостных заявлениях Рора, что все в порядке, что всё хорошо, есть нечто убаюкивающее. Если вы столкнулись с реальной жизненной проблемой — на вашей улице орудует банда гопников, вы попали в зависимость от наркотиков или алкоголя, близкий вам человек покончил с собой, — заявление о том, что «Христос — другое имя всего сущего», нисколько вас не утешит. Наивный оптимизм Рора, скорее всего, вызовет гнев и возмущение у тех, кого жизнь покалечила. Что бы он ни говорил о преодолении социального неравенства, его книгу The Universal Christ, вероятнее всего, станут читать лишь немногие успешные и благополучные люди. Вряд ли она будет интересна или полезна обитателю ночлежки. Говоря словами Дороти Паркер: «Эту книгу нельзя бездумно отложить в сторону. Ее нужно с силой швырнуть как можно дальше».
Подлинная христианская духовность
С чего начинается настоящая христианская духовность? Если не считать самого Священного Писания, можно рекомендовать множество книг, в том числе доступных в Интернете. Лично мне нравятся «Изречения отцов-пустынников», «О любви к Богу» Бернарда Клервосского, «О подражании Христу» Фомы Кемпийского, «Руководство к благочестивой жизни» Франциска Сальского, а также «Стремление к Богу» и «Познание святого» Эйдена Тозера.
Ни один христианин, приобретя вкус к этой великой литературе, никогда не вернется к сочинениям Рора. К несчастью для таких людей, как Майкл Гунгор, в современных церквях сегодня редко можно услышать об истине, тайне и величии воплощения Христа, и редко можно познакомиться с богатствами мудрости и ведения, накопленными в христианской духовной традиции.
До тех пор, пока христианские лидеры не откроют для себя богатства Писания и мудрость святых прошлого, их духовно голодные современники будут хвататься за книгу The Universal Christ, принимая ее за наставление в подлинной христианской духовности. Они принесут домой камень вместо хлеба. Прислушайтесь, пастыри и учителя!
Майкл Мак-Клаймонд — профессор современного христианства в Университете Сент-Луиса, член Американской академии религиоведения и Американского общества церковной истории, автор книги The Devil’s Redemption: A New History and Interpretation of Christian Universalism, которую сообщество реформатских церквей The Gospel Coalition в 2018 году удостоило своей ежегодной премии. Оригинал статьи был опубликован на сайте сообщества The Gospel Coalition (www.thegospelcoalition.org). Все права сохранены.