Земные наставники подземных сидельцев
У пензенских отшельников, скрывшихся в пещере под селом Никольским, осталось немало единомышленников на поверхности — в миру, во зле лежащем. И не только единомышленников, но и духовных наставников и идейных авторитетов. Их полный список — на первый взгляд достаточно странный — огласила журналистам раба Божия Валентина, приехавшая в Никольское из Белоруссии и не успевшая замуроваться под землей. Список открывает президент Александр Лукашенко, далее идут старец иеросхимонах Рафаил (Берестов), православный писатель Валерий Филимонов, некий схимник Авель и неназванный настоятель Почаевской лавры (официально таковым является митрополит всея Украины Владимир (Сабодан), но вряд ли затворники имели в виду его — к высшей иерархии они относятся с недоверием).
Старец благословил выходить
Иеросхимонах Рафаил |
В распоряжении корреспондента "Огонька" оказалась аудиозапись обращения к затворникам иеросхимонаха Рафаила, проживающего в одном из горных скитов Абхазии. Запись была сделана еще в декабре, однако передать ее затворникам не удалось. Сотрудники милиции из оцепления вокруг пещеры изъяли кассету у группы православных активистов, пытавшихся пробраться к заветной вентиляционной трубе, через которую затворники общаются с внешним миром. Сейчас в УВД Пензенской области и в Пензенском епархиальном управлении РПЦ МП утверждают, что запись проходит экспертизу, причем в епархии поясняют, что вряд ли ее содержание принесет "духовную пользу" "сектантам".
Впрочем, самого о. Рафаила ни в Пензенской епархии, ни в Московской патриархии сектантом не считают. Он официально принял постриг и был рукоположен в священный сан в Троице-Сергиевой лавре более 30 лет назад. В начале 90-х переехал на Валаам, в конце 90-х — на Святую гору Афон, откуда был депортирован греческими властями за создание "незаконного монашеского сообщества". Сейчас подвизается в Абхазской епархии, окормляя обширную паству, приезжающую со всей России и из-за рубежа. О. Рафаил имеет общего духовника с патриархом Алексием II — архимандрита Кирилла (Павлова) из Троице-Сергиевой лавры. Вместе с тем взгляды о. Рафаила на современную церковную и политическую жизнь находятся "на грани". Так, он поддерживает отказ пензенских затворников принимать ИНН и новые российские паспорта, где в виньетках вокруг номеров страниц "зашифровано" "число зверя" — 666. Журит старец затворников лишь за то, что они не слишком охотно подчиняются официальному церковному руководству, хотя сам же это руководство критикует: "Патриарх слушается постановлений врагов Церкви и идет у них на поводу. За него нам, верным, надо бы усердно молиться, чтобы он покаялся". Зато в РПЦ МП есть и хорошие епископы, продолжает старец, "например, ревностные епископы-исповедники Ипполит Хустский и Диомид Чукотский, которые борются с ересями". Вот почему, вероятно, у записи возникли такие сложности с "экспертизой".
В заключение иеросхимонах Рафаил призывает затворников из пещеры все-таки выйти, потому что конец света хоть и приближается, но в ближайшие годы не наступит. О. Рафаил знает его верный признак: "Тогда святые пророки Илия и Енох остановят дождь, и не будет дождя три с половиной года. А в 2007 году хоть и мало его было, но был дождь".
Идейный отец пещерных антиглобалистов
Объяснить мне "тайну новых русских затворников" из "потаенной пещеры" согласился тот самый православный писатель Валерий Филимонов, имя которого назвала раба Божия Валентина в перечне безусловных авторитетов, по призыву которых затворники согласились бы выйти из пещеры. В отличие от о. Рафаила г-н Филимонов не готов призвать к этому затворников, потому что считает их подвиг чуть ли не единственным способом привлечь внимание к нуждам тысяч православных, сражающихся "за право жить без ИНН". Именно так называется общественно-церковное движение, которое возглавляет писатель-патриот.
Валерий Филимонов дает правовое определение происходящего в пещере: это "законный протест граждан против встраивания России в систему "нового мирового порядка". Лично зная некоторых затворников, писатель утверждает: "Они не сектанты, а искренне верующие православные, не подозревавшие, что их будут использовать в большой провокационной игре". Одним из ключевых персонажей этой игры, специально распиаренным прокремлевскими СМИ, Филимонов считает именуемого пророком Петра Кузнецова, раздающего интервью в психбольнице.
По свидетельству лидера движения "За право жить без ИНН", пензенские затворники — лишь верхушка айсберга, который составляют сотни монастырей и приходов, десятки тысяч православных верующих, "не желающих жить в электронном концлагере". Несколько лет назад борьба консервативно настроенных духовенства и мирян РПЦ МП против ИНН, новых паспортов и штрихкодов широко освещалась в прессе, рассматривалась на сессиях Св. синода и Богословской комиссии патриархии. Потом, как по команде, тема была объявлена закрытой, но напряжение в рядах православных антиглобалистов и не думало спадать. Даже в центре Москвы есть храмы, отказавшиеся от ИНН и ОГРН, а в российских регионах постоянно проводятся конференции с участием духовенства и монашествующих под общим лозунгом "За право жить без ИНН, личных кодов и микрочипов". Главная интенция этих акций — апокалиптическое предчувствие "диктатуры антихриста", которая наступит после "присвоения людям пожизненных и посмертных цифровых кодов вместо имен". Православные антиглобалисты считают, что, когда эти коды начнут наноситься на лбы и правые руки граждан в виде невидимой электронно считываемой записи, исполнится библейское пророчество о "печати антихриста", без которой невозможно будет ни покупать что-либо, ни продавать. Даже официальный орган церковной власти — Священный синод Украинской церкви Московского патриархата — признал в свое время, что "в религиозном контексте действия власти по цифровой идентификации приобретают апокалиптическую составляющую, что может расцениваться как сознательное или невольное содействие созданию технической базы, способствующей воцарению антихриста". Нечто подобное, в более дипломатичной форме, повторил Архиерейский собор всей РПЦ МП в 2004 году: "Основной документ гражданина России, как мы считаем, не должен содержать отметку о личном коде, а также какие-либо данные, неизвестные или непонятные владельцу документа".
В общем, заключает Валерий Филимонов, заявления экспертов типа Александра Дворкина или Андрея Кураева о том, что пензенские затворники — "сектанты", суть "ложь и провокация". Затворники вовсе не прячутся от конца света, даты которого, согласно Евангелию, никто из людей знать не может, а протестуют против ИНН и новых паспортов. Версия же об ожидании ими конца света "по весне" исходит от представителей правоохранительных органов, которые давали журналистам первые комментарии об инциденте минувшей осенью.
Белорусский след
Среди затворившихся в пензенской пещере есть несколько граждан Белоруссии. С их единомышленниками и родственниками активно работает КГБ республики. Председатель комитета Юрий Жадобин сказал: "Мы видим, что происходит в Пензенской области. Мы же выявили этого сектанта, который здесь работал. Мы закрыли ему въезд в республику, но несколько опоздали с этим".
Подробнее о белорусском следе пензенской истории рассказал "Огоньку" религиовед Сергей Шиптенко, преподаватель основ идеологии в Академии управления при президенте Белоруссии. По его сведениям, в пещере сидят 6 жителей Брестской области, в том числе дети. Они принадлежат к белорусскому отделению движения "За право жить без ИНН", которое насчитывает несколько тысяч человек. Сергей Шиптенко не считает их экстремистами. "Они не требуют представителей СМИ, они просят не мешать им молиться в уединении, — говорит он. — Экстремистский, антиобщественный, тоталитарный характер этой общины сомнителен".
Изучив высказывания затворников и их белорусских единоверцев, религиовед пришел к выводу: они исповедуют ортодоксальное православие, в их действиях "не отмечается признаков физического или иного принуждения, не исходит угроза насилием обществу или членам общины". Шиптенко критикует прокурора Бековского района Пензенской области Волчкову, которая и устроила прошлой осенью "истерику", утверждая, что дети в затворе до весны не дотянут. Но "если дети затворников не увидят с телеэкрана очередную порцию бесстыдства, не почитают очередную богохульную глупость в модном журнале, не пожуют фастфуда в модной американской забегаловке, — парирует преподаватель основ идеологии, — случится что-то плохое? Откуда такая уверенность у прокурора в том, что "протянуть" в катакомбных условиях детям невозможно, а почти 5 миллионам российских беспризорников возможно в значительно худших с точки зрения физической и душевой гигиены?"
Вместе с тем Сергей Шиптенко признает, что большая доля ответственности за историю с затвором лежит на Московской патриархии, в том числе на ее Белорусском экзархате. Он "слишком усердно сконцентрировался на вопросах реституции и развития инфраструктуры", не замечая "реальных нужд и фобий православных мирян".
Помимо мифологических Сергей Шиптенко указывает и на социально-экономические, даже бытовые причины ухода в затвор. Это, безусловно, акт социального отчаяния людей, в основном жителей сел и малых городов, не имеющих жизненных перспектив ни "в миру", ни в церкви, где тоже все поделено и монополизировано корпорацией клира. "Отчаявшись улучшить свое бытие доступными методами, не имея легальных способов выразить свое недовольство падением жизненного уровня и бесперспективностью его повысить в обозримом будущем, — говорит религиовед, — затворники избрали типично восточную форму протеста. Потому как француз или итальянец в подобных случаях готовит революцию или как минимум прибегает к саботажу и акциям гражданского неповиновения".