Джон Атак — автор книги «Кусочек синего неба», одной из лучших книг о Роне Хаббарде и Саентологии. Он выпустил новое издание книги и на протяжении года с лишним по субботам помогал нам продираться сквозь мифы, легенды и спорные факты, связанные с Саентологией, которые снова и снова пережевываются в книгах, статьях и особенно в Интернете. Он любезно прислал нам еще одно сообщение.

Джон, нас очень радует, что на этот раз тема твоей колонки навеяна комментарием одного из читателей к твоему предыдущему материалу. На самом деле, у нас здесь довольно туго с комментаторами. Так что, пожалуйста, веди нас в новую экскурсию по саентологическим обычаям и преданиям…

ДЖОН: Несколько месяцев назад один думающий читатель сослался на кое-какие замечания Хаббарда относительно игр. Я сохранил текст комментария, но не сохранил имя автора, и хочу извиниться за это, потому что он заслуживает признательности за то, что указал нам на одно из самых интересных признаний Хаббарда, какие только можно найти в потоке пустой болтовни, противоречий и неправильных указаний, из которых состоят труды Нашего Основателя. Мне пришлось попотеть, чтобы найти ту самую лекцию, в которой речь идет о «кастовой системе игр». Это 39-я лекция Филадельфийского Докторского Курса. Думающий комментатор писал: «В ней есть некоторые бесценные указания на то, как Рон относился к другим людям, как он выстраивал свою организацию, и как он управлял Саентологией вообще». И он был прав.

Немного истории. Хаббард уступил все права на Дианетику, в том числе на книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья», Дону Перселлу, нефтепромышленнику из штата Канзас, который выкупил первоначальную организацию после того, как Хаббард потратил все деньги. Хаббард и Перселл были убеждены, что Дианетике грозит банкротство. Ни тот, ни другой не ожидали, что суд выставит на продажу права на книгу, и Перселл оказался в нужном месте в нужное время и приобрел эти права за несколько сотен долларов. По поручению Хаббарда его новый «бизнес-менеджер», некий Джеймс Эллиотт, выкрал список рассылки канзасской организации, после чего Хаббард разослал по этим адресам более 30 писем, в которых жаловался на судьбу и умолял получателей уйти из Дианетики и присоединиться к его новому проекту. Успех был невелик.

Поскольку Дианетика уплыла у него из рук, Хаббарду нужно было придумать что-нибудь новое. Этим чем-нибудь стала Саентология, появившаяся на свет в начале 1952 года. В конце того же года были прочитаны лекции знаменитого Филадельфийского Докторского Курса (PDC). Дианетика пользовалась в США бешеной популярностью — книга разошлась 150-тысячным тиражом, прежде чем издатель снял ее с продажи, посчитав мошенничеством. К началу PDC расстаться с вложенными деньгами удалось уговорить всего 38 человек.

Саентология не была чистой выдумкой, многое в ней восходит к одному-единственному зловещему источнику. В книге «Наука выживания» Хаббард отмежевался от реинкарнации, утверждая, что это учение ввел не он (точно так же, как он утверждал, что не он зарегистрировал первую Саентологическую «церковь», хотя именно он сделал это в декабре 1953 года в г. Кэмден, штат Нью-Джерси). В течение какого-то времени Хаббард был большим поклонником «сексуального мага» Алистера Кроули, и при создании Саентологии воспользовался многими его идеям. В лекциях PDC он прямо упоминает своего «очень хорошего друга» Кроули, хотя они никогда не встречались, и когда Кроули услышал о попытках Хаббарда и Парсонса вызвать с помощью ритуала OTO Багряную Женщину, он написал об «идиотизме этих болванов».

В самом начале, под влиянием рациона из спиртного, барбитуратов и амфетаминов, Хаббард просто ухватился за идеи Кроули и вплел их в новую «науку», которая должна была заменить утраченную Дианетику. В отличие от других ученых, он не озаботился никакими экспериментальными проверками. В конце концов, Перселл вернул ему права на Дианетику, но в тот момент Хаббард нуждался во вдохновении и обрел его в сочинениях Кроули.

Хаббард всегда был посредственным исследователем, поэтому большую часть его идей можно найти в одной-единственной книге, «Магия в теории и на практике», которую Хаббард, как всегда лживый, называет в своей лекции PDC «Мастер Терион». На самом деле это было «магическое имя» Кроули, а не название какой-либо книги. (Для тех, кому любопытно, Кроули упоминается в лекциях 18, 35 и 40.) Я привел свидетельства плагиата в статье «Возможные источники Дианетики и Саентологии» (Possible Origins for Dianetics and Scientology). Как-нибудь в другой раз, возможно, я более подробно остановлюсь на влиянии «Книги Тота» Кроули и на важности Дурака и Императрицы в колоде карт Таро, о которой говорится в этой книге, — или даже о перечеркнутом христианском кресте на рубашке этих карт, который Хаббард использовал как символ для своей Саентологии. Но это другая тема.

В те первые дни, прежде чем все было приведено в стройную систему, Хаббард часто излагал принципы, которые вскоре ему придется скрывать. Он говорил нам, что любое учение, чтобы оно просуществовало долго, должно содержать ложь, и в Саентологии есть некоторые образчики бессовестной лжи — например, что она предназначена для нашей пользы, а не исключительно для пользы Хаббарда. С такой же откровенностью он поначалу говорил о гипнозе, и этот момент тщательно разобран в моей статье «Никогда не верьте гипнотизеру» (Never Believe a Hypnotist).

В начале Саентологии у Хаббарда проскальзывали в речах некоторые очень важные идеи, составляющие подлинное основание этой псевдонауки (как ни странно, слово «саентология» впервые было использовано как раз в значении «псевдонаука»). Недавно Марти Рэтбан узнал, что Хаббард хотел присвоить себе божественный статус. В этой лекции PDC он объяснял, как этого добьется.

Вот еще несколько цитат из PDC 39 помимо тех, что привел наш думающий читатель, хотя самые интересные он нашел: «Вневременная аберрация заключается в том, что „должна быть игра“… Итак, Разрушитель Игр так же важен, как и Создатель Игр. Далее, мы понимаем, что „правила игры заключаются в следующем: ограничения, наложенные на себя и на других, соблюдение правил, бессознательность правил и реальности“ — мы делаем вид, что правила реальны. „АРО [аффинити] с другими, чтобы играть. Боль — это штраф, которому будут подчиняться…“». В этой игре боль — всего лишь штраф, так же как Мэри Бэкер-Эдди учила, что боль — это иллюзия. Больно только потому, что мы верим, что нам больно. Но когда Хаббард упал с мотоцикла — после 20 лет отрицания боли, — он наверняка стонал и требовал болеутоляющего. Далее он говорит: «Согласие с правилами и штрафами необходимо, чтобы продолжать игру…»

Здесь Хаббард изложил свою фундаментальную идею о том, что жизнь — это игра, и что мы, «сатаны», играем в эту игру. Похожие идеи можно найти в мифах. И даже великий разоблачитель мифов Джозеф Кэмпбелл говорил во многом то же самое, хотя и не эксплуатировал людей с помощью этой идеи. На самом деле, как и любой человек, Хаббард, ударив себе по пальцу молотком, не считал этой игрой, но когда он выступал перед своими последователями, будучи под влиянием стимуляторов и седативных веществ, он парил над миром. В частной жизни его разрывали зависть и гнев, в чем за оставшиеся тридцать лет его жизни смогли убедиться многие из его личных рабов, но на публике он был холоден, как камень: клир должен делать вид, что у него все ОК pour encourager les autres, как объясняется в «Открытом письме клирам», и Хаббард оставлял свои бурные эмоции за кулисами сцены, на которой жизнь действительно становится игрой.

Далее в PDC 39 он говорит о «необычности или ответственности создателя игр, когда люди пытаются играть в игру Создателя Игр. Это сама игра… Есть игра под названием „свобода“, и именно в нее вы играете прямо сейчас». Помните, что ваша свобода — это только игра. «А игры включают в себя уловки и обманные маневры с целью победить — ваш 180-градусный вектор Иметь и Соглашаться».

Этими словами Хаббард объяснил Саентологическую Игру. Он — Создатель Игры, и она несомненно содержит «уловки и обманные маневры»… Например, нужно лишь на мгновение задуматься, чтобы понять: вера в то, что говорит кто-то другой, и выполнение всех его указаний, — это не «самоопределение», но, в этом случае, «180-градусный вектор» определенности Роном. Тем не менее, я провел в этом состоянии — определенности Роном — девять лет, не понимая болезненно очевидной реальности. В конечном итоге я решил Не Иметь Саентологию и Не Соглашаться и тем самым стал самоопределяемым в гораздо большей степени. И стал гораздо меньше тревожиться.

«Приз в виде выигрыша создает новую игру… или позволяет создание новой игры, или дает возможность сыграть новую игру. Все это призы, и других призов не существует».

Потом он переходит к «необходимости кодифицировать новую игру, прежде чем завершить старую». Он добавляет: «В противном случае каждый становится создателем игр, а игр больше нет». И, как это часто случается, мы оказываемся перед лицом мучительно трудной задачи. Судя по всему, Хаббард читает какие-то свои заметки, не поясняя свои мысли, так что нам нужно сосредоточиться, чтобы извлечь из его слов какой-то смысл. Однако в данном случае смысл, который можно извлечь, все-таки присутствует. Это непохоже на обычный поток жизненных примеров, из которого состоят многие лекции Хаббарда. Он к чему-то ведет, и мы уже почти достигли этой цели.

«Теперь о ценности пешек. Власть над пешками также может быть властью над игроками. И разница между игроками и пешками, и то, как трудно игрокам стать пешками… так что вы должны скрывать правила от пешек». О да!

Теперь мы добрались до самой сути комментариев нашего думающего читателя. Сначала вспомним: есть Создатель Игр (Хаббард), который составляет правила, но знает, что они липовые, и не следует им. Поэтому, например, когда Хаббард болел, это было не потому, что он был ПИНом. Когда с ним случалось что-нибудь нехорошее, это было не потому, что он совершал какие-то оверты. Когда он критиковал психиатров, это было не потому, что они не соответствовали его висхолдам, а его «широкие обобщения» по их поводу не означали, что он был Подавляющей Личностью. Правила неприменимы к тому, кто их пишет.

Ступенькой ниже Создателя Игры находятся Игроки, соблюдающие правила. И, наконец, есть Пешки (он везде называет их «сломанными», но сегодня не будем вдаваться в эти подробности): «Кастовая система игр состоит из следующих элементов: Создатель Игр, для него нет правил…» Давайте на минуту остановимся и еще раз вдумаемся в эти слова: «…для него нет правил…» И далее: «…он не следует никаким правилам. Играющий в игру: знает правила, но соблюдает их». Это мы с вами — если нам везло, мы следовали правилам. Мы были послушны. «А помощники игроков попросту слушаются игроков».

В основании этой кастовой системы мы видим следующее: «А пешки подчиняются правилам, навязываемым игроками, но не знают правил». Согласно полученным указаниям, они улучшают свои статистики к 2 часам пополудни в четверг, чтобы наличные продолжали течь в бумажник Создателя Игр. Время от времени, по воскресеньям, им дают печеную картошку — вместо повседневного рациона из риса и фасоли — за то, что они пополнили карман Создателя Игр еще пятьюдесятью тысячами долларов.

Мы уже добрались почти до конца этого убедительного объяснения сути Саентологии, так что наберитесь терпения: «Теперь, как сделать пешку… Во-первых, отрицайте, что игра имеет место. Во-вторых, скрывайте от них правила…» И банковские счета. «В-третьих, возложите на них все штрафы и оставьте их без выигрышей…» Печеная картошка и сознание того, что Рон доволен статистиками по случаю его дня рождения, не в счет. «В-четвертых, уберите все цели. Все цели. Принуждайте их играть». Это Отряд Реабилитационных Проектов (RPF). «Стимулируйте их наслаждение». А это «боль и секс». Давайте говорить откровенно: когда заканчивается рабочая неделя в Морской организации, единственное, чего тебе должно хотеться, — это постирать носки.

«Заставьте их выглядеть похожими на игроков, но запретите им быть на них похожими». Обрядите их в униформу — возможно, с бейджиками и медалями. Далее Рон говорит: «[ты можешь] выглядеть как Бог, но не можешь быть Богом». Это состояние ОТ, которое за шестьдесят лет не произвело на свет ни единого чуда. Конечно, если не считать того, что люди, неспособные силой воли сдвинуть даже на миллиметр кусочек фольги, меняют сигналы светофора и раздвигают облака.

Свою диатрибу (думаю, это подходящее слово) мы закончим такой цитатой: «Чтобы принудить пешку и далее быть пешкой, позволяйте ей общаться только с пешками и отрицайте существование игроков… Это не может быть игрой. „Не играй со мной. Со мной нельзя играть. Жизнь серьезна. Это не игра. Мы играем насовсем. Я никогда из этого не вырвусь“». Мы должны отклировать планету и стереть эту самодовольную усмешку с лица миссис Пэттикейк — помните? Мы оказались здесь надолго. «Иными словами, постулаты, которые они придумали, чтобы убедить себя в том, что это правила, причем единственные правила, по которым можно играть». Парой абзацев ниже Хаббард заканчивает лекцию словами о том, что это «основа того, чем мы занимаемся». Убеждаем людей неуклонно и беспрекословно следовать правилам, иначе они поймут правила и увидят, насколько эти правила неосновательны. Итак, только Хаббарду, Создателю Игр, позволялось формулировать правила или открывать Технологию. Мы никогда не сможем открыть ни одного фундаментального закона, какого бы уровня ОТ мы ни достигли.

Возможно, было и несколько игроков. Мэри Сью Хаббард иногда обвиняла мужа в шарлатанстве, потому что он не мог «экстериоризоваться», даже потратив на это сотни часов. В остальном игрокам просто сообщали правила — директоры Офиса Хранителя (Guardian's Office) и приближенные Хаббарда знали, что правила отвратительны. Как выразился тот остряк, который написал великолепный анализ Саентологии под названием «История белки, часть вторая», «люди путают технологию с этикой» (это не точная цитата, я куда-то потерял свой экземпляр статьи). Технология предназначена для того, чтобы делать деньги, а этика — для того, чтобы разбираться с тем, кто узнает об этом.

Но Главное Правило Саентологии, по словам Хаббарда, таково: «Делайте деньги, делайте больше денег, заставляйте других производить, чтобы сделать еще больше денег». Вы уже поняли, почему налоговая служба считает Саентологию религией?! И вы уже понимаете, почему Хаббард сделал жизнь своих пешек в Морской организации такой трудной. Как он говорил: «Мы строим мир из сломанных пешек». Да, Рон, только сначала тебе пришлось их сломать.