Джон Атак — автор книги «Кусочек голубого неба», одной из лучших книг о Роне Хаббарде и Саентологии. Теперь он выпустил в свет новое издание этой книги и по субботам помогает нам разбираться в легендах, мифах и спорных фактах относительно Саентологии, которые вновь и вновь упоминаются а книгах, статьях и в особенности в Интернете.

Вчера мы упоминали, что Саентология полным ходом движется к сегодняшнему торжественному открытию «идеальной организации» в г. Портленд, штат Орегон. Судя по всему, глава организации Дэвид Мискевидж почему-то убежден, что эти искусственные события каким-то образом помогут Саентологии решить отчаянную проблему в области ее отношений с общественностью. (Не помогут.) Однако у Портленда есть некая особенность, которой Мискевидж хочет воспользоваться, — этот город занимает особое место в истории организации. Мы решили попросить Джона Атака помочь нам разобраться в этой теме.

ОРТЕГА: Джон, кто такая Джули Кристоферссон-Тичборн, и почему ее судебный иск, поданный в Портленде, был так важен?

ДЖОН: Джули Кристоферссон потратила деньги, отложенные на колледж, на Саентологию в надежде получить таким образом какие-то навыки, востребованные на рынке труда. Когда выяснилось, что эти навыки не котируются, она попросила вернуть ей деньги. Она и понятия не имела, что подобная просьба переводит человека в разряд объектов «честной игры». Как объяснял Рон Хаббард: «Бывший студен должен сознавать, что это делает его объектом Честной Игры» (HCOPL 5 APRIL 1965, HCO Sec Hat HCO JUSTICE DATA RE ACADEMY & HGC).

Таким образом, простая просьба о возвращении нескольких тысяч долларов превратилась в судебный кошмар. Вот, что говорится об этом в «Голубом небе»:

Иск о возмещении убытков в размере 3 тыс. долларов первоначально был подан в 1977-м году. Джулия Кристоферсон занялась саентологией в 1975-м году, когда ей было семнадцать. Она проходила саентологические курсы вместо изучения инженерного дела в институте, и таким образом потратила деньги, предназначенные для института. Она заявила, что ее ввели в заблуждение относительно ценности саентологических дипломов, и благ, которые саентологический одитинг и обучение принесут ей. В ее первоначальном иске речь шла об оскорбительном поведении, причинении тяжелого эмоционального расстройства и мошенничестве.

Дело дошло до судебных разбирательств лишь с третьей попытки. В 1979-м году Кристофер-Тишбурн присудили 2 млн. 100 тыс. долларов. В 1982-м году постановление было отменено апелляционным судом, который отклонил иск об оскорбительном поведении, но также и исключил показания нескольких саентологических свидетелей.

Раскол восьмидесятых годов в саентологии начался после решения апелляционного суда. Тысячи либо ушли, либо их изгнали из церкви. Среди них было много ценных свидетелей, и со времен дела Армстронга они проявляли все больше желания давать показания в суде. Билл Фрэнкс, который в 1981-м году был международным исполнительным директором и контролировал чистку ОХ, оказался на месте свидетеля в суде, и когда юрист церкви спросил его, думал ли он, что церковь создавала «безмозглых роботов», он ответил «не с самого начала». Когда его спросили о его нынешнем мнении, он сказал: «Абсолютно». Он пожаловался на манипуляцию сотрудниками и на нелепо высокие цены в саентологии. Фрэнк сказал, что уход из саентологии был самым тяжелым шагом за всю его жизнь. Он подтвердил, что большая часть штатных сотрудников саентологии – порядочные люди, но добавил: «Саентология играет на порядочности. В этом-то и соль».

Во время процессов стали известны детали операций Офиса хранителя. Для воздействия на Джулию Кристофер-Тишбурн, ее семью и одного лютеранского священника была разработана операция «Кристо».

В попытке дискредитировать свидетельство Армстронга церковь тайно сделала несколько видеозаписей. Одному из бывших друзей Армстронга велели встретиться с ним и сказать, что он тоже покинул церковь. После чего он завел разговор о возможных способах захвата власти и проведения реформ в саентологической церкви. Разговоры записывались. Судья Дональд Лондер отказался принять их в качестве улик: «Я думаю, они имеют большой разрушительный потенциал – для церкви». Он выразил сомнения, что пленки были подготовлены с соблюдением требований закона, и добавил, что метод, использовавшийся для съемки, «более всего похож на умышленное провоцирование на уголовно наказуемые действия».

Однако через несколько дней Лондер позволили присяжным просмотреть все 108 минут записи, для ознакомления с контекстом, но не разрешил перекрестного допроса, основанного на фрагментах пленки. Он отклонил протест юриста Тишбурн, Гарри Макмерри, который заявил, что пленки были сняты с нарушением гражданского и уголовного законодательств как Орегона, так и Калифорнии (где они, собственно, и были записаны). В этих разговорах Армстронг признает, что способен «создать документы», относящиеся к действиям нынешнего руководства, и поместить их в файлы церкви. Нет никаких свидетельств, осуществил ли он вообще такой проект.

Церковь представила еще три часа записей для просмотра присяжными. По иронии судьбы, на другой день после того, как последнюю пленку досмотрели, Налоговое управление получило разрешение использовать пленки в деле против саентологии.

Мартин Сэмюелс дал сокрушительные показания. Как глава миссии, вовлеченной в этой дело, он был главным свидетелем в первоначальном рассмотрении дела. Его жизнь сломалась после конференции держателей миссий в 1982-м в Сан-Франциско. Ко времени нового процесса, уже рассматривался его иск против Хаббарда, также в Портленде, на 72 млн. долларов. Перед дачей свидетельских показаний ему отказали в иммунитете от уголовного преследования за лжесвидетельство в деле Кристоферсон в 1979-м году. На месте свидетеля он сказал, что его заявления о том, что его Портлендская миссия не связана с национальной церковью саентологии, были ложными. Он также сказал, что свидетелей со стороны саентологии обучали лгать на первоначальном рассмотрении дела, это называлось «школой свидетелей». В первоначальном рассмотрении дела церковь старательно нагромождала ложь, точно так, как они планировали поступить в процессе Офиса хранителя до того, как Майснер сдался в ФБР.

Свидетели защиты рассказывали о благотворном влиянии саентологии на их жизнь. Церковь заявила, что нарушаются права, даваемые первой поправкой, и что процесс совершается над религией. 18 мая 1985-го года, после двух дней размышлений, присяжные присудили в возмещение убытков 39 млн. долларов: 20 млн. долларов с Хаббарда, 17,5 млн. с Калифорнийской церкви саентологии, и полтора миллиона с Саентологической миссии Дэвиса.

Во время процесса саентологи проводили рекламную кампанию в газетах, на местном радио и телевизионных каналах, и это имело продолжение в виде «Крестового похода за религиозную свободу». Двое присяжных сказали прессе, что реклама не повлияла на их решение. Присяжные также заявили, что на них не повлияли и звонки с угрозами, которые они получали во время разбирательства от людей, называвших себя саентологами.

Представительница церкви сказала прессе: «Это странный заговор с целью уничтожения церкви. Они [присяжные] решили, что религиозная практика саентологии не подлежит защите Конституцией. На протяжении всего дела мы неопровержимо доказывали вовлеченность правительства в заговор против церкви».

Саентологические юристы ходатайствовали о новом разбирательстве в связи с серьезными нарушениями, допущенными в ходе завершившегося. В следующие несколько дней в Портленд на автобусах приехали сотни саентологов, чтобы опротестовать решение. Организовали парад с зажженными свечами, и саентологические знаменитости, включая Джона Траволту, произносили речи. Прогноз представителя, обещавшего полмиллиона протестующих, оказался немного преувеличенным: Чик Кориа играл перед толпой из двух тысяч саентологов. Несколько недель протестующие маршировали перед зданием суда, называя себя «Крестовым походом за религиозную свободу», с плакатами, гласящими «Спасите свободу религии» и «Восстановите Билль о правах». Протестующие внимали пылким речам саентологических чиновников и перемежали их громкими криками «Мы победим». Риторика представителей церкви была резкой, например: «Это подобно сжиганию ведьмы, прибиванию гвоздями к кресту – откровенная попытка уничтожить религиозную группу». Говорили, что Джулию Кристофер-Тишбурн депрограммисты превратили в «безмозглого робота».

Саентологи продолжали оказывать, по-видимому, бессмысленное давление. Тем не менее, решение судьи Дональда, вынесенное через два месяца после решения присяжных, удивило всех. Он заявил об ошибках, допущенных в ходе судебного разбирательства на том основании, что не были исключены из протокола замечания сделанные юристом Кристоферсон-Тишбурн о том, что саентология – не религия. Следовательно, жюри дело было представлено таким образом, что они могут наказать саентологию по чисто религиозным мотивам. Он также критиковал данную юристом характеристику саентологии, как террористической группы и Рона Хаббарда как социопата.

Церковь торжествовала.

ОРТЕГА: Этот иск рассматривался одновременно с рассмотрением иска Лоуренса Уоллерсгейма в Лос-Анджелесе. Мы всегда думали, что эти два иска были столь опасны для организации потому, что в суде рассматривались саентологические процессы. Мы были правы?

ДЖОН: Да, истцы обычно требуют предоставить им их личные досье — которые всегда оказываются загадочным образом утерянными, нередко в какой-нибудь далекой стране — и предоставить эти деликатные материалы суду. Саентология была очень уязвима в этом отношении. В частности, Уоллерсгейм утверждал, что саентологические методики серьезно сказались на его психическом здоровье.

ОРТЕГА: Многие, наверное, забыли, что дело Кристоферссон тянулось так долго, с конца 1970-х годов. Однако решающее значение имеет время вынесения приговора. Как по-Вашему, этот «крестовый поход» помог Мискевиджу консолидировать власть над организацией после нескольких первых трудных лет?

ДЖОН: Думаю, это справедливое наблюдение. Хаббард был согласен с Гитлером в том, что для того, чтобы объединить твоих последователей, нужен враг, а Кристоферссон и Уоллерсгейм стали такими врагами за пределами организации. Учитывая, что Мискевидж ни разу ни привел достаточных оснований, в силу которых он унаследовал власть над организацией, и что в Морской организации он был всего лишь мичманом, эти резонансные иски, конечно, дали ему опору под ногами.

ОРТЕГА: Есть ли какая-то очевидная причина, почему крестовый поход удался в Портленде, но год спустя та же самая стратегия не удалась в Лос-Анджелесе, во время слушаний по иску Уоллерсгейма?

ДЖОН: Думаю, все зависело от судьи. Думаю, он был искренне убежден, что ему не следовало позволять адвокату Кристоферссон критиковать перед присяжными религиозный статус Саентологии. Однако это убеждение объяснялось путаницей, порожденной в его уме протестами саентологов. Именно тогда мы впервые услышали о том, что ОТ «молились» за судью. ОТ VII (высший уровень в то время) приходили в зал суда и сидели в первых рядах. В этом случае молитвы носилиси сатанистский характер — нужно было «возмутить» телесных тетанов судьи, чтобы он поддался.

ОРТЕГА: На прошлой неделе мы опубликовали внутреннее электронное письмо организации, из которого следует, что более 600 портлендских саентологов согласились прийти на сегодняшнее мероприятие. Жалкое подобие того, что происходило в 1985 году.

ДЖОН: Как пали сильные! Один из организаторов марша 1985 года впоследствии рассказывал мне о тщательно спланированной системе, в рамках которой участников автобусами возили назад к началу парада, чтобы искусственно завысить их число. В таком случае, даже цифра в 2000 человек могла быть преувеличением…

ОРТЕГА: Спасибо, Джон. Мы надеемся услышать новости от тех, кто сегодня будет лично присутствовать на торжественном открытии.