В 1990 году человек по имени Джон Атак издал книгу о Л. Роне Хаббарде и саентологии под названием «Кусочек голубого неба», которая до сих пор остается одной из лучших. Теперь Атак выпустил в свет новое издание своей книги, и это напомнило нам о том, что он является источником поистине энциклопедических знаний. И у нас возникла идея. Мы заметили, что в среде критиков саентологии существуют некие легенды, мифы и неоднозначные факты, которые снова и снова обсасываются в книгах, статьях и особенно в Интернете. С помощью Атака и опираясь на его глубокие познания и чувство юмора, мы рассмотрим эти моменты один за другим.

Джон, на этой неделе мы хотели расспросить тебя об одном из самых болезненных и печально известных аспектов саентологического наследия — об истории преследования людей с помощью так называемой «честной игры».

Существуют надежные документальные подтверждения того, что на протяжении десятков лет саентология нанимала отморозков, чтобы кошмарить и запугивать людей просто за то, что они публично критиковали организацию. Откуда в саентологии появилась эта безжалостная практика «плаща и кинжала»?

ДЖОН: Она выросла из давней идеи Рона Хаббарда о том, что существуют «торговцы хаосом», которые впоследствии стали «подавляющими личностями». Он облек свое преследование этих людей в официальную форму, когда в книге The Scientologist: A Manual on the Dissemination of Material в марте 1955 написал: «ЗАЩИТА чего-либо НЕСОСТОЯТЕЛЬНА. Единственный способ защитить что-либо — НАПАДАТЬ» (выделено в оригинале). Далее Хаббард пишет, что, если кто-либо попытается практиковать саентологию без лицензии, на такого человека следует подать в суд: «Цель судебной тяжбы — вымотать и запугать, а не одержать победу». Он добавляет: «Закон очень просто использовать для устрашения».

ОРТЕГА:  Как ты думаешь, какой момент в жизни Хаббарда побудил его это написать? Было ли это просто влияние времени, эпохи Мак-Карти, и он просто впитал в себя паранойю того периода? Или же в его жизни были какие-то моменты, убедившие его в том, что лучше всего нападать?

ДЖОН: Он с самого начала был параноидален. Я думаю, что значительную роль сыграла попытка Сары, его второй жены, отдать его в руки психиатров (Лоуренс Уайт упускает из виду, что главой одного из первых подразделений «Дианетики» был психолог, и поначалу у Хаббарда не было проблем с этой профессией). Обращение Хаббарда в 1947 году в Управление по делам ветеранов войны за психиатрической помощью свидетельствует, что и к психиатрам он в те годы недоверия не питал. Впоследствии он использовал возможности Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, чтобы нападать как на Сару, так и на Майлза Холлистера — человека, вместе с которым она преследовала Хаббарда. Учитывая его душевное состояние в целом, трудно определить точный момент, когда это произошло, но Хаббард пришел к убеждению, что всякий, кто его критикует, поставил своей целью его уничтожить. В конечном итоге, он пришел к убеждению, как он писал в книге Hymn of Asia (издана в 1974, но написана в 1955-1956 годах), что будущее человечества зависит от него. Звучит замысловато:

Оттуда же :

Хаббард был беспринципным человеком, готовым использовать любые приемы и уловки, чтобы досадить противнику.

ОРТЕГА: В числе первых последователей «Дианетики» был очень хороший писатель-фантаст Альфред Ван-Вогт. Впоследствии у них с Хаббардом произошел разрыв. И недавно мы узнали, что он, возможно, был одной из первых жертв «честной игры», и что это в течение нескольких лет тормозило его карьеру. Знаешь ли ты что-нибудь об этом?

ДЖОН: Ван-Вогт сказал мне, что с ним всегда обращались по-доброму. Он написал пылкую рецензию на книгу «Поле битвы — Земля», но не преклонялся перед ней так, как это делает Митт Ромни. Он сказал, что книгу не читал, но Хаббард был его старым другом. Он перестал писать, когда познакомился с «Дианетикой» — ужасная утрата, потому что он был замечательным рассказчиком. Когда пошли всякие сверхъестественные вещи, он основал собственное учение, впоследствии ставшее известным как «Иденика». Я попытаюсь вспомнить, куда положил его письма, — проверим, не подводит ли меня память.

Первым настоящим объектом «честной игры» был Фред Хэйр, за которым толпа неистовствующих саентологов гонялась по улицам Ист-Гринстеда (города, где находилась штаб-квартира Хаббарда с 1959 по 1966 год). Закон Честной Игры только что был сформулирован в качестве духовной технологии, и в этом случае его применили, возможно, даже с некоторым энтузиазмом, хотя в своем циркуляре «Обязанности лидеров» Хаббард довольно ясно пишет, что лучше не сообщать лидеру ни о каких убийствах по необходимости…

«Честная игра» переплетена с «этическими условиями» и на самом деле представляет собой самое низкое из них. На корабле (в период с 1967 по 1975 год Хаббард руководил организацией с борта яхты «Аполло») ее называли «укусом акулы», а выбрасывание за борт было наказанием с целью избавления от любого намека на подавление. Фотографии выбрасывания за борт, опубликованные в 41-м выпуске газеты Auditor за гордой подписью Рона Хаббарда, до сих пор шокируют до глубины души, а подпись под этими снимками: «преданы пучине», — совершенно нелепа. Похоже, садизм Хаббарда недооценен. Я не знаю, было ли тому причиной, что он сумел создать себе образ религиозного деятеля, а не страдающего нарциссизмом наемника во главе собственной разведывательной службы.

«Этическое условие» «честной игры» побуждает верующих преследовать неверующих «любым способом», который приведет к тому, что они либо будут «уничтожены», либо смогут подняться по шкале до уровня «замешательства». Это, конечно, является религиозным писанием, что подтверждено богословами из американской налоговой службы (наряду с писанием, в котором говорится, что следует перепутать документы, прежде чем сдавать их в налоговую инспекцию, — уверен, что налоговики не сознавали, чему они дают зеленый свет, когда одобряли претензии саентологии на роль альфа-самца).

ОРТЕГА:   А как же быть с решением Хаббарда прекратить «честную игру»? Что побудило его к этом решению, как нам его толковать, и есть ли какие-то свидетельства, что сам Хаббард продолжал руководить применением «честной игры» уже после того, как якобы отменил эту практику?

ДЖОН:   Хаббард не отменял «честную игру». Он просто распорядился больше не использовать это выражение, поскольку оно плохо отражалось на взаимоотношениях с общественностью.

Если бывший сотрудник саентологии Билл Фрэнкс прав — а у меня есть все причины так думать, — в 1970-х годах Хаббард руководил применением принципов «честной игры» к писательнице Полетт Купер, спустя много времени после упразднения термина «честная игра». Факты с очевидностью указывают на то, что к Полетт применили все аспекты «честной игры» — ей расставляли ловушки, лгали, ее запугивали, на нее подавали в суд.

На слушаниях в г. Клиаруотер в 1982 году были представлены явные доказательства того, что Хаббард руководил запугиванием Эрни Хартвелла. В главе «Съемки фильмов» в книге «Кусочек синего неба» мы читаем:

Через несколько дней его попросили подписать обязательство на 30 000 долларов, подлежащих уплате, если он скажет что-нибудь плохое о саентологии. В негодовании Эрни напомнил им, что до сих пор он выполнял условия каждой сделки, в отличие от саентологов, которые не выполняли никаких обязательств. Он потребовал письма от них, в которым бы говорилось, что они оставят его в покое. После нескольких безрезультатных встреч саентологи увеличили свои требования. Эрни должен был подписать заявление, в котором говорилось, что он всю свою жизнь был алкоголиком, надругался над своими детьми, был плохим отцом и добытчиком, убил собственного отца и должен саентологии 60 000 долларов. Даже рейды ФБР не смогли усмирить произвол Офиса хранителя.

В конце концов, замученный и напуганный до потери рассудка Эрни почувствовал себя вынужденным сделать именно то, что ОХ пытался ему помешать сделать. Ради безопасности, своей и Эдел, он пошел в полицию и рассказал им все.

Каким-то образом ОХ убедил одну газету напечатать рассказ о том, как Эрни Хартвелл пытался вымогать у саентологов деньги. Телевидение подхватило это. Эрни был один против мощной организации. Эдди Уэйтерс, который в то время работал в ОХ Лас-Вегаса, сейчас подтверждает заявления Хартвелла о преследованиях. Другой свидетель сообщил, что Хаббард лично приказал отобрать в папках с исповедями Эдди Хартвелла что-нибудь предосудительное.

Действительно, есть много свидетелей систематического просмотра папок с исповедями во всей саентологии на протяжении многих лет с целью нахождения материала для того, чтобы шантажом заставлять строптивцев действовать сообразно целям саентологов. Мэри Сью Хаббард издала в 1969-м приказ для ОХ, касающийся этого метода сбора информации. Во время съемок учебных фильмов папки большинства членов бригады подобным же образом просматривали в поиске потенциально полезной информации.

Меня подвергали «честной игре» десяток лет. Недавно я услышал, что саентологи в Ист-Гринстеде ездили на такси, чтобы распространять слухи обо мне через местных таксистов. Но когда я вел активную деятельность, в мой дом дважды вламывались, на меня писали жалобы во все возможные инстанции (что любопытно, одновременно это же делали с одним из моих друзей, и было вполне очевидно, кто все организовал). В 1993 году отошедший от дел агент разведки поведал мне, что в моем окружении было ять человек, которые посылали в организацию доносы. В их числе был и мой водитель, который сообщил саентологам, что я получил законный ордер на обыск в Сент-Хилл (к счастью, я узнал об этом прежде, чем мы туда отправились), потому что один саентолог похвастался, что читал мои медицинские записи, а это означало, что они были украдены. Викарию сообщили, что я виновен в попытке убийства и изнасиловании. Частный сыщик Юджин Инграм объездил весь свет в поисках компромата на меня, используя стандартный предлог: «Мы собираем сведения о его преступной деятельности». Он обвинил моих родителей, которым тогда было за 70, в выращивании марихуаны (судя по всему, у него не было таких близких отношений с помидорами, как у Хаббарда). В США за мной целыми днями ходили и наблюдали вооруженные люди. Список займет много страниц. Но ничто из этого не называлось «честной игрой», потому что такое название дурно влияет на отношения с общественностью…

ОРТЕГА:   И все это делается и сегодня, как мы уже неоднократно показывали. Что-то подсказывает нам, что, когда пыль нынешнего кризиса в организации уляжется, наследие «честной игры» будет все еще живо.