Если верить оценкам, не менее 6000 человек по всему миру приняли участие в акции протеста, объявленной Интернет-сообществом « Anonimous » против многочисленных злодеяний, в которых виновна саентологическая церковь (подавление свободы слова, мошенничество, запугивание, вымогательство и даже пренебрежение жизнью и здоровьем своих членов).

Арнальдо Лерма, житель Вашингтона, бывший саентолог, а ныне один из самых энергичных ее критиков, присоединился к группе из двухсот с лишним человек, проводивших акцию в столице США:

Мы не присоединились к основной группе, потому что у нас было нечто вроде фестивальной платформы — грузовик с большими плакатами по бортам. Мы нашли место для парковки перед саентологическим зданием на углу Р-стрит и Коннектикут. Это было чудесно. Лучше нельзя было придумать .

Первыми из протестующих мы увидели передовой отряд , задачей которого было осмотреть территорию и установить звуковую аппаратуру . Примерно в 11 часов прибыла основная группа. Они были дисциплинированы, вежливы, интеллигентны и хорошо организованы. Все работало, как часы. Я был просто потрясен.

Мне показалось, что я участвую в какой-то антивоенной манифестации 60-х годов. Они действовали энергично и держали всех в тонусе. Микрофоном распоряжались умелые люди. Я никого из них не знаю — они же анонимны. Так что я не могу поблагодарить их поименно, но кто бы ни организовал эту акцию… я не могу говорить за всех, но отзывы, которые я слышал были очень, очень лестными. Это была прекрасно срежиссированная акция , абсолютно потрясающе .

Лерма стал легендой антисаентологического движения благодаря тому, что некогда на протяжении 10 лет был очень активным саентологом. Арни выражает свои мысли живо и четко . Он благодарен Сюзетт Хаббард ( дочери основателя саентологической церкви Рона Хаббарда ) за то , что она помогла ему уйти оттуда . Эта история уже сама по себе стала легендой .

Арни и Сюзетт влюбились друг в друга почти сразу, познакомившись на каком-то саентологическом мероприятии. Унесенные на крыльях любви друг ко другу, они на короткое время сбежали из церкви, и через 48 часов (период между получением свидетельства и завершением необходимых формальностей) должны были стать мужем и женой. Когда эти новости дошли до слуха сотрудников саентологической церкви и отца Сюзетт, молодых людей немедленно разлучили друг с другом, и это послужило для Арни сигналом, что пора уходить, пока еще есть возможность.

Потратив многие годы на то, чтобы восстановить разбитую жизнь, Арни взялся помогать другим беглецам из саентологии «депрограммировать», освобождать самих себя индоктринации, которым их подвергли в церкви. Он признается, что этот труд за прошедшие годы эмоционально истощил его, но он не может бросить свое дело.

Именно благодаря этой специализации Арни однажды к нему за советом обратилась молодая женщина по имени Жанна Мари. Она попросила Арни помочь ей пережить некие болезненные события в ее жизни, связанные с саентологией. Жанна Мари родилась в семье саентологов — ее отец был там священником более 20 лет. Судя по рассказам Жанны Мари о последних днях жизни ее отца, тот страдал от тяжелой депрессии, не имея никаких возможностей попросить о помощи или обратиться к врачу:

Сегодня в Вашингтоне я говорила о своем отце. У него была трудная жизнь, и он искал ответы в саентологической церкви. Они сказали ему, что у них есть ответы, которые он ищет, и потому он, как вы знаете, был полностью предан церкви. Когда в его жизни наступил по-настоящему критический момент, он обратился к саентологической церкви за помощью, и ему сказали, что он нелегальный преклир и не может воспользоваться услугами саентологов.

Это была какая то бессмыслица, поскольку отец в течение 20 лет был членом саентологической церкви. Это произошло, когда он поехал в Лос-Анджелес, чтобы получить какую-то особую помощь, чтобы преодолеть эмоциональные блокировки. Честно говоря, меня там не было — эти выводы я сделала на основании собранной информации и собственных наблюдений.

Когда он вернулся из Лос-Анджелеса, он был как будто совсем другим человеком, словно с ним что-то случилось. Он ломал руки, смотрел куда-то вдаль, был абсолютно замкнут. Он не хотел говорить о том, что с ним случилось. Он стремительно терял вес и не мог спать . Он часто плакал . Он целыми днями сидел на диване и плакал . На работу он , конечно , ходить перестал . Моя мама — инвалид , она слепа . Это было очень страшное время — моя мама нетрудоспособна, с отцом что-то происходит, и я не знаю, в чем дело.

Потом отец умер . Он покончил с собой 5 мая 2001 года . В первый же день с начала болезни, когда мы оставили его без присмотра. Неделю спустя я нашла его предсмертную записку, а которой он написал, что уходит из жизни потому, что он — ПЛ, то есть подавляющая личность.

По словам Арни, одной из наиболее распространенных догм саентологии является «демонизация психиатрии» и отказ от современных методов лечения, в том числе от медикаментов, используемых для лечения различных душевных болезней.

После смерти отца Жанна Мари начала искать ответ на вопрос, что могло довести ее отца до самоубийства, и обнаружила, что абсолютно то же самое происходило с другими саентологами, у которых начинался «психический срыв», и которые не могли обратиться за помощью к специалистам вне саентологической церкви. Статистика показывает, что самоубийство слишком часто становится концом жизни для тех, кто придерживается саентологического учения.

Если вы страдаете серьезным психическим заболеванием, а вам внушают, что обратиться за помощью к психиатру или современной медицине — это верх безнравственности, какой еще выход у вас остается?

Возможно, Жанна Мари нашла ответ на этот вопрос:

Мой отец верил, что саентология даст ему ответы на все вопросы, единственно правильные ответы, и поэтому его больше нет в живых. Он отказался от любого психиатрического лечения и предпочел покончить с собой, полагая, что он может вернуться и получить более хорошую психологическую помощь в следующей жизни.

Это был его выбор, он сам решил стать саентологом, он сам решил покончить с собой, он сам решил отказаться от психиатрического лечения. Но он принял это решение по ложным причинам. Возьмите словарь и найдите слово «мошенничество» — он был полностью обманут.

По словам Жанны Мари она пыталась связаться с вашингтонским офисом саентологической церкви, чтобы поговорить с тем, кто регулирует вопросы этики, но ей так никто и не перезвонил.

Она рассказывает, что на похоронах ее отца было много его друзей-саентологов, явно опечаленных его смертью. Но только к концу дня она узнала от матери, что саентологи, приехавшие на похороны, думали, что ее отец умер от рака, а не покончил с собой. Мать Жанны Мари не стала их переубеждать, потому что самоубийство среди саентологов считается «энтетой». Лучшее определение этого термина, которое я смог найти, — «возмущение в мыслях».

Жанна Мари рассказывает еще одну странную историю, связанную со смертью ее отца:

Один тупица из церкви саентологии сказал моей матери, что после смерти отца он «духовно» связался с моим отцом и простил его от имени всей саентологической церкви, и что мой отец, наконец, избавился от скорби и обрел мир.

Что за милый, чистенький мистический ответ на все трудные вопросы!

Арни сказал, что история Жанны Мари подействовала на слушателей сильнее, чем все факты и данные, свидетельствующие о том, что саентологи разрушают жизни людей.

Сама Жанна Мари так выразила свои чувства по поводу сообщества «Anonymous» и их призывов к протестам:

Это было очень искренне . Я пришла на эту акцию протеста… но, прежде всего, я должна сказать: ANONYMOUS , спасибо вам за то, что вы вмешались и пролили свет на все эти страницы в Интернет, со всей этой информацией. Без вас не было бы сегодняшних акций протеста. Так что , когда я пошла туда , во мне боролись самые разные чувства , к тому же я выпила крепкого кофе и провела бессонную ночь. Я чувствовала, что должна выговориться, я чувствовала, что должна внести в этот день, в эту акцию протеста личную ноту. И я просто сделала это. И отклик был поразительным . Последние три недели были для меня лучшим лекарством, и я чувствую, что, наконец, нашла некоторые ответы, потому что до сих пор все это было тайной. Тяжелой тайной, которая висела надо мной последние семь лет.