Стэнфордский тюремный эксперимент: насколько точен фильм?
В августе 1971 года в подвале Джордан-Холла в Стэнфордском университете студенты мужского пола подвергали друг друга психологическому насилию, лишению сна и сексуальным унижениям. Это был не какой-то отвратительный обряд посвящения в студенты, но одобренное университетом исследование поведения человека в тюрьме, которое проходило под руководством 38-летнего профессора Филипа Зимбардо с факультета психологии.
С тех пор Стэнфордский тюремный эксперимент стал знаменитым (возможно, печально знаменитым) и рассматривается как либо опасное проявление академического высокомерия, либо революционная демонстрация природы зла. За прошедшие годы результаты эксперимента пытались применять к самым разным ситуациям — от школьного насилия до наций, погрязших в войнах и геноциде.
В пятницу в Сан-Франциско открывается показ полнометражного фильма The Stanford Prison Experiment, и это может подлить масла в огонь споров об уроках давнего эксперимента — особенно в свете призывов президента Обамы к реформированию тюремной системы и новой волны возмущения злоупотреблениями власти со стороны силовых структур.
Критики, включая ряд психологов и некоторых участников, по-прежнему оспаривают валидность эксперимента, который, как настаивает Зимбардо, свидетельствует о том, что динамика некоторых ситуаций может привести к тому, что обычные люди начнут совершать дурные поступки. Критики также обвиняют Зимбардо в том, что он сам увлекся экспериментом и не прекратил проявления жестокости, пока его не образумила коллега и будущая супруга Кристина Маслач.
Филип Зимбардо |
Зимбардо, чья профессиональная известность в значительной мере связана с этим исследованием, признает недостатки эксперимента, но по-прежнему уверен в справедливости своих выводов.
Беседуя с журналистами в кафе в Сан-Франциско, бывший профессор Стэнфорда говорит, что новый фильм представляет собой спокойную и точную реконструкцию эксперимента. Теперь ему 82 года, но он по-прежнему носит свою знаменитую черную бородку. Мягким, дружелюбным голосом, в котором едва заметны следы его детства, проведенного в Южном Бронксе, Зимбардо отмечает, что фильм не оставляет его без упреков. Это заметно в одной сцене, которая особенно «врезалась» ему в память: когда его экранный двойник, которого играет Билли Крудап, настолько увлекается авторитарным мышлением, что пропускает мимо ушей слова матери, которая жалуется, что сын, к которому она пришла с посещением, выглядит ужасно.
«Без раздумий я поворачиваюсь к ее мужу и спрашиваю: „Как Вы думаете, Ваш мальчик справится? Вы думаете, он достаточно крепок?»
Тем же вечером студент пережил нервный срыв и был вынужден покинуть эксперимент, вспоминает Зимбардо, едва ли не содрогаясь при этом воспоминании.
В своей книге The Lucifer Effect («Эффект Люцифера») Зимбардо сосредотачивается на связи своего исследования с бесчеловечными порядками в тюрьмах США и говорит, что оно проливает свет на системные факторы, которые привели к издевательствам американских солдат над заключенными в тюрьме Абу Грэйб. «Абу Грэйб был Стэнфордским экспериментом на стероидах», — говорит Зимбардо, который был экспертом защиты у одного из солдат.
Зимбардо признается, что перед началом эксперимента мало что знал о тюрьмах.
Участниками эксперимента были 24 психологически здоровых студента-мужчины, которым платили по 15 долларов в день, и которых в случайном порядке назначили заключенными и тюремщиками. Зимбардо выдал тюремщикам форму цвета хаки и зеркальные очки и велел создать атмосферу, в которой заключенные почувствовали бы себя «бессильными». Эксперимент проводился в подвале Джордан-Холла, где освободившиеся на лето офисы были превращены в Стэнфордскую окружную тюрьму.
Зрители фильма, снятого в воспроизведенных на студии помещениях, могут ощутить клаустрофобическую атмосферу, созданную Зимбардо. В помещении не было ни окон, ни часов, и это способствовало тому, что заключенные теряли ощущение времени, осознание своего «я» и связь с внешним миром. У заключенных это ощущение возникло почти сразу, когда специально приглашенные офицеры полиции Пало-Альто «арестовали» их, завязали им глаза и доставили в «тюрьму». Когда заключенный оказывался в подвале, тюремщик, который в фильме выглядит подростком, приказывает ему снять одежду и сообщает, что его теперь будут называть только по номеру на выданной взамен тюремной робе.
Но проблемы начались только на второй день, когда некоторые заключенные взбунтовались, сорвали номера со своей одежды и забаррикадировались в своих камерах. С разрешения Зимбардо, охранники перешли к более агрессивным действиям. Один из них, по прозвищу Джон Уэйн, игравший роль крутого киношного охранника, стал поднимать заключенных с постели посреди ночи и заставлять их исполнять свои капризы. Ближе к концу эксперимента он заставлял их изображать интимные отношения.
Дэйв Эшельман |
Настоящее имя «Джона Уэйна» было Дэйв Эшельман — ему тогда было 18 лет, и его отец был профессором инженерного дела в Стэнфорде.
Эшельман, ныне успешный ипотечный брокер в Саратоге, отрицает, что ему вскружила голову жажда власти. В школьные годы он был звездой ученических спектаклей и говорит, что должен был отработать свои 14 долларов в день.
«Я решил, что должен что-то предпринять и стать настолько жестоким охранником, насколько возможно», — говорит он в телефонном интервью. Свою тактику запугивания он позаимствовал из ритуала посвящения в студенты, через который сам прошел на первом курсе. Он знал, что проявил бесчувствие к неприятностям, которые причинял другим, и благодарен за то, что никто серьезно не пострадал. Он говорит, что делал то, что, по его мнению, хотела от него команда Зимбардо, и называет эксперимент «хорошим театром», но при этом оговаривается: «Вопрос в том, было ли это хорошей наукой».
Другой студент, Дуглас Корпи, которого в фильме изображает персонаж по имени Дэниел Калп, говорит, что его отношение к эксперименту за прошедшие годы менялось. Корпи, заключенный №8612, первым покинул эксперимент после нервного срыва.
В интервью для снятого в 1992 году фильма Quiet Rage («Тихое бешенство») Корпи, ныне судебный психолог в Сан-Франциско, соглашается с некоторыми выводами Зимбардо. Он говорит, что Стэнфордская тюрьма была «безобидна» в сравнении с некоторыми настоящими тюрьмами, в которых он работал. Однако Стэнфордская тюрьма «пробуждала все, что есть в обычной тюрьме. Роль охранника пробуждала садистские наклонности. Роль заключенного пробуждала смятение и стыд». Однако в более поздних интервью Корпи говорил, что преувеличил свои страдания, чтобы выйти из эксперемента до срока.
Хотя Зимбардо и режиссер Кайл Альварес надеются, что фильм поспособствует началу новой дискуссии о тюремной реформе, Альварес говорит, что послание фильма о злоупотреблении властью будет «востребовано и 40 лет спустя». Не все, о чем говорится в фильме, «мрачно», говорит он. Фильм также подчеркивает, как обычные люди могут стать героями.
Для Зимбардо героем фильма является его жена — единственный человек, который отрыто усомнился в этичности эксперимента после того, как увидела студентов-заключенных, которых с бумажными пакетами на голове вели в туалет. Он говорит, что жена — единственный человек, заставивший его осознать, что причинять страдания «мальчишкам, а не подопытным животным» дурно. Эксперимент был прекращен на следующее утро.
«Не сделать дурного недостаточно, — говорит Зимбардо. — Вопрос в том, как мы можем распорядиться властью, которую дает нам ситуация, во благо и превратить пассивных наблюдателей в тех, кого называют агентами перемен».