Достоверность Евангелий: новые подходы
Обычно попытки защитить историческую достоверность Нового Завета носят довольно общий характер. Традиционные аргументы основаны на количестве, качестве и ранней датировке имеющихся в нашем распоряжении новозаветных рукописей, дополнительных соображениях, говорящих в пользу традиционного авторства книг, а также на внебиблейских подтверждениях вкупе с некоторым количеством археологических находок. Эти свидетельства достоверности Нового Завета часто противопоставляются произведениям древней, классической греческой и римской литературы, с которыми на связано такое обилие данных.
Однако более современные и конкретные подходы, которые используют при исследовании евангельских текстов критически настроенные ученые, гораздо менее известны в среде консервативных христиан. Один из таких более аналитических методов применяет к конкретным текстам — а именно, к событиям и высказываниям, записанным в четырех Евангелиях, — определенные критические критерии достоверности. С помощью этих современных методик были сделаны многочисленные интереснейшие находки, указывающие на историческое богатство евангельских повествований и одновременно проливающие свет на многие стороны жизни Иисуса. Основная цель настоящей статьи — после краткого обзора некоторых традиционных подходов сформулировать ряд критериев достоверности применительно к Евангелиям. Применение этих принципов будет проиллюстрировано многочисленными примерами.
Историческая достоверность Нового Завета давно стала важной частью христианских апологетических исследований. Многие десятилетия верующие пользовались такими аргументами, как рукописные свидетельства, авторство, внебиблейские источники и археология, чтобы продемонстрировать как то, что в тысячах существующих копий точно сохранились оригинальные тексты, так и то, что они правильно описывают реальные события. Таким образом, главная цель такого подхода — подтвердить, что мы располагаем текстом в том виде, каким он вышел из-под пера авторов, и что эти тексты представляют собой достоверные исторические повествования [1]. Особенно большое значение этому подходу придавалось при изучении Евангелий — с целью показать, что наставления и поступки Иисуса отражены в них верно.
В последнее время критически настроенные исследователи продолжали разрабатывать новые методики, с помощью которых были обнаружены намеки на то, что некоторые евангельские повествования дают и другие основания считать их историческими описаниями. Даже при том, что большинство исследователей, пользующихся такими методами, не стоят на консервативных позициях, они нередко находят подходы, с помощью которых можно удостовериться в историчности отдельных высказываний или подробностей жизни Иисуса.
В настоящей статье мы сначала кратко прокомментируем старые, более знакомые пути, которым следовали ученые, стремившиеся показать, что евангельские повествования заслуживают доверия. Потом мы рассмотрим только один из недавно сформулированных подходов, который открывает перед исследователями целый ряд замечательных возможностей. Это изучение определенных критериев, указывающих на то, что конкретный текст, скорее всего, содержит историческое повествование.
Традиционные подходы
Отправной точкой прежних подходов, подтверждающих историческую надежность Нового Завета, зачастую служила констатация необыкновенного изобилия новозаветных манускриптов. По последним данным Новый Завет сохранился в виде 5,5 тысяч полных и частичных рукописных копий на греческом и иных языках, в то время как древнейшие классические греческие и римские тексты дошли до нас менее чем в 10 копиях. Более того, между этими рукописями существует относительно мало значимых расхождений, даже когда они принадлежат к разным семьям текстов.
Хотя необычайное количество и качество имеющихся в нашем распоряжении текстов ничего не говорят нам об исторической надежности новозаветных книг, как полагает большинство ученых, такое множество полных и частичных рукописей указывает на то, что мы располагаем, по существу, тем же текстом, который первоначально был написан авторами. Очевидно, что это ключевая отправная точка.
Далее, копии Нового Завета гораздо древнее — то есть ближе по времени к оригиналам, — нежели копии классических текстов. Большая часть Нового Завета содержится к копиях, изготовленных спустя всего 100-150 лет после его завершения, а древнейшая известная полная копия Нового Завета датируется временем лишь на 100 лет позже. Напротив, существующие копии классических текстов, как правило, были изготовлены через 700-1400 лет после написания оригиналов. Эта поразительная разница значительно сокращает промежуток между авторами новозаветных книг и их древнейшими копиями. Тот факт, что копии Нового Завета были изготовлены гораздо ближе по времени к описываемым событиям, позволяет по крайней мере предположить, что библейские авторы были лучше осведомлены о подлинных событиях [2].
В общем и целом, критические настроенные ученые с готовностью признают оба этих исходных пункта: количество рукописей и их датировку. Джон Робинсон соглашается с тем, что «обилие манускриптов и превыше всего узкий интервал времени между написанием текстов и древнейшими сохранившимися копиями делают [Новый Завет] намного более достоверным в сравнении с любым древним сочинением мира» [3]. Даже скептик Гельмут Кёстер признает: «Классические авторы зачастую представлены всего одной сохранившейся рукописью… Однако есть почти пять тысяч рукописей Нового Завета на греческом языке… рукописная традиция Нового Завета начинается уже с конца [II века] н. э… Таким образом, складывается впечатление, что текстуальная критика Нового Завета располагает гораздо лучшей базой, нежели текстуальная критика классических авторов» [4].
Таким образом, мы располагаем замечательными подтверждениями того, что сегодня в нашем распоряжении находится, по сути, тот же текст, который был написан различными авторами. Джон Уэнхам полагает, что в целом библейский текст чист на 99,99, причем ни одно разночтение не влияет на вопросы богословия [5].
Другие области исследования позволяют сделать следующий шаг, указывая на то, что и содержание новозаветных текстов заслуживает доверия. К такому выводу нас значительно приближают аргументы в пользу того, что создателями оригинальных текстов или основными источникам информации, содержащейся в тех или иных текстах, были именно те, кого предание называет их авторами. В последние годы наилучшим примером такого подхода были работы, доказывающие, что Павел был автором по крайней мере главных посланий, которые носят его имя [6].
Кроме того, многие подробности жизни и учения Иисуса, о которых повествуют Евангелия, находят подтверждение примерно в полутора десятках нехристианских, внебиблейских источников [7]. Еще больше подтверждений присутствует в трудах таких раннехристианских авторов, как Климент Римский, Игнатий Антиохийский и Поликарп Смирнский, писавших не более чем через десять лет после завершения Нового Завета [8]. Хотя археологические источники в данном случае не играют такой роли, как в ветхозаветных исследованиях, есть причины полагать, что проверка деталей зачастую подтверждает сказанное в Новом Завете [9].
Существует много данных — особенно если рассматривать все в комплексе, — которые подтверждают традиционные представления о жизни и учениях Иисуса. Это не значит, что все относящиеся к делу вопросы были решены [10]. Однако имеющиеся данные с самых разных сторон подтверждают, что общая достоверность новозаветных повествований об историческом Иисусе опирается на твердое основание.
Новые подходы
Консервативные ученые в целом по-прежнему тяготеют к традиционным способам демонстрации достоверности Нового Завета. Вне всякого сомнения, такого рода данные позволяют сделать много ценных заключений. Текстуальные свидетельства определенно позволяют нам вплотную приблизиться к оригинальному тексту. Авторство, источники и различные исторические подтверждения — все это существенно усиливает достоверность повествования.
Тем не менее, критически настроенные исследователи обычно подходят к вопросу с других сторон. Хотя новое поколение ученых и признает справедливость некоторых традиционных выводов, их не настолько интересует общая достоверность новозаветного текста. Их изыскания во многом основаны на двойном допущении: что ценность разных писаний различается, и что даже каждый отдельный текст представляет собой смесь ценного и сомнительного материала. Таким образом, уходя от дискуссий о достоверности текста в целом, они сосредоточивают внимание на отдельных выводах.
Тем не менее, среди стратегий, которым отдают предпочтение критически настроенные исследователи, все-таки есть много ценного, что следует изучить, и чем следует воспользоваться. Хотя эти ценные моменты различны, они могут дополнительно подтвердить надежность различных частей Нового Завета. Некоторые из этих находок представляют собой мощные инструменты, способные придать конкретики более общему подходу, которому отдают предпочтение многие консервативные библеисты. Из всех методов, которые можно было бы здесь рассмотреть, у нас есть возможность изучить лишь одну методику проверки надежности различных евангельских утверждений [11] — а именно, критерии аутентичности.
Как уже было сказано выше, критически настроенные исследователи нового поколения редко рассматривают вопрос о достоверности Евангелий в целом. Как правило, они применяют к тексту разного рода аналитические принципы с целью удостовериться в надежности отдельных отрывков, которые с наибольшей вероятностью приведут к обоснованным выводам исторического или иного характера. Такой подход, применяя определенные стандарты к изолированным отрывкам, позволяет сделать частные заключения.
Здесь нам следует отметить, что методы, используемые современными библеистами, на самом деле заимствованы из того подхода, который светские историки регулярно применяют к древним текстам. Полный список этих принципов найти непросто — отчасти, возможно, потому, что каждый ученый предпочитает одни из них другим. Я попытаюсь кратко рассмотреть ряд правил, которые регулярно применяются к евангельскому материалу, и привести примеры их использования.
Мы начнем с двух важных принципов, которые обычно не относят к числу критериев аутентичности как таковых, но которые, как правило, пользуются признанием ученых.
(1) Ранние свидетельства намного предпочтительнее позднейших дополнений. Разница даже в 10-20 лет может иметь решающее значение. Когда речь идет об историческом Иисусе, идеально подойдет любой материал, датируемый периодом между 30 и 50 гг. н. э., — именно этому периоду отдают предпочтение такие ученые, как участники Семинара Иисуса [12].
Столь ранние повествования были бы древнее даже письменных текстов Евангелий. Известный пример — перечень явлений Иисуса после воскресения, который Павел приводит в 1 Коринфянам 15:3-8. Большинство критически настроенных ученых полагают, что Павел познакомился по крайней мере с материалом, на котором основано это древнее вероисповедное утверждение, еще в 30-х годах н. э [13]. Другие примеры — краткие вероисповедные утверждения, которые многие исследователи находят в тексте книги Деяний, и которые Джеральд О’Коллинс датирует 30-ми годами н. э [14]. Еще один пример — из так называемого материала «Q» в первом и третьем Евангелиях — это высокохристологическое утверждение в Матфея 11:27 и Луки 10:22 [15]. Кроме того, самые первые послания Павла датируются 50-ми годами н. э.
(2) Если эти ранние источники также принадлежат перу очевидцев, принимавших участие в некоторых из описываемых событий, они представляют собой самое убедительное из возможных свидетельств. Историк Дэвид Хэкетт Фишер называет это «правилом непосредственности» и описывает это как «наилучшее значимое свидетельство» [16]. Когда ученые располагают древними источниками, одновременно датируемыми очень ранним периодом и основанные на свидетельстве очевидцев, такое сочетание очень трудно сбросить со счетов.
Одна из причин, по которым критически настроенные ученые столь серьезно относятся к свидетельству Павла, упомянутому в нашем предыдущем примере, состоит в том, что писания апостола датируются очень ранним периодом и представляют собой свидетельство из первых рук о том, что Павел считал явлением Иисуса после воскресения. С этим согласен даже ученый-атеист Майкл Мартин [17]. К числу ключевых отрывков относятся любые свидетельства очевидцев, которые можно найти в евангельских повествованиях.
(3) Независимое подтверждение, полученное из двух и более источников [18], — еще одно ключевое указание на то, что утверждение, о котором идет речь, может соответствовать действительности. Пол Майер, специалист по древней истории, пишет: «Многие факты древней истории известны из одного-единственного источника, в то время как единодушное свидетельство двух или трех источников, как правило, делают факт неоспоримым» [19]. Семинар Иисуса делает акцент на тех моментах, которые «подтверждаются двумя и более независимыми источниками» [20].
Можно привести несколько важных примеров. Из пяти источников, которые часто усматривают в евангельских повествованиях [21], о чудесах Иисуса сообщают все пять, а о некоторых отдельных событиях — два и более [22]. Важнейшие высказывания Иисуса о «Сыне Человеческом» также подтверждаются всеми пятью евангельскими источниками [23]. А о пустой гробнице сообщают по меньшей мере три, а то и четыре из этих источников [24]. Понятно, почему критически настроенные современные источники относятся к ним серьезно.
(4) Один довольно скептический критерий аутентичности называют отсутствием сходства или отсутствием преемственности. Хотя его часто критикуют, он по-прежнему остается очень популярным способом установить историчность некоторых наставлений Иисуса. Суть в том, что конкретное высказывание может быть приписано тому или иному человеку лишь в том случае, если его нельзя правдоподобно идентифицировать как слова или поучение из какого-то иного источника того времени. Применительно к Иисусу, необходимо определить, можно ли идентифицировать то или иное евангельское учение как иудейскую мысль или проповедь ранней Церкви. Историк Майкл Грант называет это «важнейшим надежным методом исследования» [25].
Выше уже было сказано, что высказывания Иисуса о «Сыне Человеческом» подтверждаются многочисленными источниками. Помимо этого, следуя принципу отсутствия подобия, можно показать, что они не имеют аналогов ни в иудейских, ни в раннехристианских источниках. Понятие «Сын Человеческий» было известно по крайней мере некоторым иудеям (о чем свидетельствуют такие тексты, как Енох 46:2; 48:2-5, 10; 52:4; 62:5-9; 69:28-29 и 3 Ездры 13:3-17), однако, конечно же, они не применяли его к Иисусу. И что очень удивительно, даже несмотря на то, что «Сын Человеческий» — излюбленное самообозначение Иисуса в Евангелиях, ни одно из новозаветных посланий ни разу не применяет к Нему этот титул. Вывод таков, что, по всей вероятности, Иисус действительно так нзывал Себя [26].
(5) Еще один критерий, применяемый к изучению Евангелий, — присутствие арамейских слов, подтекстов, элементов окружения и прочих указаний на палестинское происхождение. Когда эти условия выполняются в Евангелиях, возможно, мы смотрим через окно на подлинные поучения Иисуса.
Примером глубокого изучения арамейского термина может служить хорошо известное и влиятельное исследование Иоахима Иеремиаса по поводу того, использовал ли Иисус слово «авва» применительно к Богу (Мк. 14:36) [27]. Хотя выводы Иеремиаса с тех пор подверглись уточнению, по-прежнему несомненно то, что здесь мы имеем дело с ситуацией, в которой Иисус, вероятно, употребил очень необычное слово, которое в иудейском контексте крайне редко применялось к Богу [28]. Правильнее всего понимать это слово, использованное Иисусом, как родственное, личное и даже интимное обращение к Своему Отцу.
(6) Более общий критерий — согласованность. Если пресловутое событие или учение хорошо согласуется с тем, что нам уже известно о происходившем вокруг и об учениях Иисуса, можно сказать, что оно имеет историческую основу [29]. Возможно, это событие или высказывание имеет еще большую значимость и проливает свет на другие обстоятельства, делая их более понятными.
По мнению Джона Майера, согласованность — один из лучших признаков подлинных учений Иисуса. Например, учение Иисуса о воскресении мертвых в Марка 12:18-27 хорошо согласуется с высказыванием Иисуса о будущей жизни, которое присутствует в источнике «Q» (и записано в Мф. 8:11-12 и Лк. 13:28-29), а также с другими Его учениями [30]. По мнению Майера, другим примером согласованности может служить евангельское учение о том, что родные Иисуса отвергли Его, которое хорошо согласуется с неоднократными утверждениями Иисуса, что верующие должны будут оставить собственных родных ради Него и Его Царства (напр., Мк. 10:29-31) [31].
Помимо этих главных критериев, существуют дополнительные факторы, подтверждающие другие подробности жизни Иисуса.
(7) Принцип неудобства, отрицательного отзыва или неожиданности характеризуется присутствием критических замечаний автора о самом себе, другом человеке или событии, если автор проявляет к нему симпатию, или оно ему каким-то образом выгодно [32]. Суть в том, что в обычных обстоятельствах большинству людей нужны веские причины, чтобы крайне негативно отозваться о том, что дня них ценно, или о человеке, который им очень близок. Именно так и происходит — особенно в тех случаях, когда целью написания текста было наставить читателей в принципах богоугодной жизни.
В Евангелиях можно найти многочисленные примеры принципа неудобства. Возьмем упорное неверие Иакова, брата самого Иисуса, прежде распятия (Mк. 3:20-25; Ин. 7:5) — нужна была веская причина для разглашения столь постыдных сведений об этом апостоле и благочестивом руководителе ранней Церкви. Именно поэтому большинство критически настроенных ученых в последнее время убеждены в аутентичности данной истории [33]. Другой пример — слова Иисуса в Марка 13:32, где в одном и том же контексте Он одновременно называет Себя Сыном небесного Отца и говорит, что не знает времени Своего пришествия. Как Сын Божий может не знать чего-то о будущем? [34]
Такой же дискомфорт вызывает и тот факт, что, как сообщают все четыре Евангелия, первыми пустую гробницу обнаружили женщины. Чтобы женщины выступали в роли свидетелей, даже перед судом, и особенно по вопросам чрезвычайной важности, — такого не было в обычаях того времени, а это значит, что ранняя Церковь не стала бы делать их своими главными свидетелями, если бы они не были таковыми на самом деле [35]. Наконец, Евангелия повествуют о неоднократных проявлениях неверия и прочих неблаговидных поступках учеников — как в тех случаях, когда Иисус говорил им о Своем будущем воскресении (Мк. 8:31-33; 9:31-32; 10:32-34; 14:27-31), так после Его воскресения из мертвых (Мф. 28:17; Лк. 24:36-38; Ин. 20:19, 24-25). И это, опять-таки подтверждает, что они действительно так поступали. В противном случае зачем было выставлять апостолов, руководителей ранней Церкви, в столь нехорошем свете? [36]
(8) Текст удовлетворяет критерию подтверждения из уст врага, если некий враждебный источник соглашается с информацией о том или ином человеке или событий, даже если это идет вразрез с его собственными интересами. Пол Майер полагает, что «такие положительные свидетельства во враждебном источнике представляют собой самые убедительные доказательства… если Цицерон, презиравший Катилину, признает, что тот помимо пороков обладает единственным достоинством, храбростью, историк вправе сделать вывод, что Катилина был по крайней мере храбрым человеком» [37].
Когда речь идет о чудесах Иисуса, примером подтверждения из уст врага могут служить неоднократные евангельские свидетельства о том, что противники Иисуса либо были очевидцами этих деяний и не могли их оспорить (Мк. 3:1-6), либо приписывали их действию сатаны (Мк. 3:22-27), тем самым признавая их реальность. Маркус Бог отмечает, что именно по этой причине «практически невозможно оспорить то, что Иисус был целителем и экзорцистом» [38]. В другом случае мы читаем о том, что иудейские священники заплатили стражникам, охранявшим гробницу Иисуса, чтобы те рассказали, будто тело Иисуса выкрали ученики (Мф. 28:11-15), признав тем самым, что гробница была найдена пустой.
Такого рода критические критерии очень полезны — в особенности для установления исторической достоверности отдельных евангельских эпизодов. Изучение текста под разными углами помогает убедиться в том, что многие повествования об Иисусе и Его высказывания исторически обоснованы.
Метод минимальных фактов
В завершение коснемся общей методологии, применяемой при доказательстве достоверности Нового Завета. Без сомнения, самым убедительным свидетельством историчности является ситуация, когда то или иное высказывание или событие может быть реконструировано на основании данных, которые признают надежными ученые, в остальном придерживающиеся самых разных взглядов на историю. Историк Кристофер Блэйк называет такое единодушие ученых «очень важной частью истории, приемлемой для профессионального исторического сообщества» [39].
В этом русле я часто предлагал исторический подход, который я называю методом «минимальных фактов», и в рамках которого я использую лишь те данные, которые удовлетворяют как минимум двум главным требованиям. Каждое событие или высказывание должно (1) быть признано исключительно надежным на основании нескольких факторов — например, перечисленных выше критериев аутентичности. Кроме того, это событие или высказывание (2) должно быть признано исторически достоверным подавляющим большинством ученых, изучающих данный вопрос, — особенно если они возражают против вывода, который, тем не менее, считают обоснованным.
Из этих двух требований важнейшим, без сомнения, является первое. Убедительное многостороннее подтверждение событий и высказываний делает упор на собственно фактических утверждениях. Хотя второе требование, признание со стороны устойчивого большинства критически настроенных ученых, также очень важно, оно в гораздо большей степени подвержено изменениям с течением времени — иногда вне всякой связи с данными как таковыми. В качестве основного метода исследования такой подход помогает извлечь на свет самые лучшие исторические данные и выстроить самую убедительную аргументацию [40].
Заключение
Хотя традиционные подходы по-прежнему дают ряд убедительных причин считать Новый Завет достоверным в целом, разумное использование критериев аутентичности приносит более конкретную пользу при изучении евангельских повествований. Зачастую эти критерии считаются решающими при изучении исторического образа Иисуса.
ССЫЛКИ
1. В рамках этой статьи я буду использовать слова «достоверность» и «надежность» как синонимы. [Назад]
2. Многочисленные подробности можно найти в книгах Брюс, Фредерик. Документы Нового Завета: достоверны ли они? Глава 2. URL: azbyka.ru/dokumenty-novogo-zaveta-dostoverny-li-oni. McDowell, Josh. The New Evidence that Demands a Verdict (Nashville: Thomas Nelson, 1999). [Назад]
3. Robinson, John A. T. Can we Trust the New Testament? (Grand Rapids: Eerdmans, 1977), p. 36. [Назад]
4. Koester, Helmut. History and Literature of Early Christianity (Philadelphia: Fortress, 1982), II:16-17. [Назад]
5. Wenham, John. Christ and the Bible (Grand Rapids: Baker Books, 1984), pp. 186-187. [Назад]
6. Ряд подробностей и точек зрения относительно писаний Павла можно найти в книге Witherington III, Ben. The Paul Quest: The Renewed Search for the Jew of Tarsus (Downers Grove: InterVarsity, 1998). Также рассмотрение существенных вопросов, касающихся авторства текстов, можно найти в книге Barnett, Paul. Is the New Testament Reliable? A Look at the Historical Evidence (Downers Grove: InterVarsity, 1986). [Назад]
7. Подробности см. в Habermas, Gary R. The Historical Jesus: Ancient Evidence for the Life of Christ (Joplin, MO: College Press, 1996), глава 9; Bruce, F. F. Jesus and Christian Origins Outside the New Testament (Grand Rapids: Eerdmans, 1974). [Назад]
8. См. The Apostolic Fathers (Grand Rapids: Baker Books, 1891, 1956). Ср. Habermas, глава 10. [Назад]
9. Cм. France, R. T. The Evidence for Jesus (Downers Grove: InterVarsity, 1986), глава 4; Брюс, глава 8. [Назад]
10. Общий обзор многих важных моментов можно найти в книге Blomberg, Craig. The Historical Reliability of the Gospels (Downers Grove: InterVarsity, 1987). [Назад]
11. Краткий перечень этих критериев, а также обзор нескольких других критических подходов можно найти в статье Habermas, Gary R. Why I Believe the New Testament is Historically Reliable // Why I am a Christian: Leading Thinkers Explain Why they Believe (Grand Rapids: Baker Books, 2001), глава 9. [Назад]
12. Это первое из «Правил устных свидетельств», на которых настаивают Роберт Фанк, Рой Хувер и Семинар Иисуса. См. The Five Gospels: The Search for the Authentic Words of Jesus (New York: Macmillan, 1993), pp. 25-26. [Назад]
13. Вальтер Каспер утверждает, что этот материал, возможно, был в ходу уже в 30 г. н. э. (Kasper, Walter. Jesus the Christ [Mahweh, NJ: Paulist Press, 1974], p. 125.); ср. The Five Gospels, pp. 24, 128. [Назад]
14. O’Collins, Gerald. Interpreting Jesus (London: Geoffrey Chapman, 1983), p. 109. [Назад]
15. Семинар Иисуса датирует традицию «Q» 50-ми годами н. э. (The Five Gospels, pp. 18, 128). [Назад]
16. Fischer, David Hackett. Historian’s Fallacies: Toward a Logic of Historical Thought (New York: Harper and Row, 1970), p. 62. Фишер включает в список археологические «следы» события и считает их более важными, нежели «непосредственные наблюдения». По поводу сообщений очевидцев в древнегреческой литературе, см. Breisach, Ernst. Historiography: Ancient, Medieval, and Modern (Chicago: University of Chicago Press, 1994), pp. 38-39. С точкой зрения одного из очень немногих древних историков, которые затрагивали метаисторические вопросы можно познакомиться в трактате Лукиана из Самосаты «Как следует писать историю», особенно в главах 7-15, URL: annales.info/ant_lit/lukian/history.htm. [Назад]
17. Martin, Michael. The Case Against Christianity (Phila-delphia: Temple University Press, 1991), p. 81. [Назад]
18. Некоторые ученые также предлагали методику многосторонней проверки литературных форм или стилей. [Назад]
19. Maier, Paul L. In the Fullness of Time: A Historian Looks at Christmas, Easter, and the Early Church (San Francisco: Harper Collins, 1991), p. 197. [Назад]
20. The Five Gospels, p. 26. [Назад]
21. Это Марк, уникальный материал Матфея, уникальный материал Луки, логии «Q» и Иоанн. [Назад]
22. Маркус Борг признает «широту» евангельских свидетельств о чудесах Иисуса (Borg, Marcus. Jesus, A New Vision: Spirit, Culture, and the Life of Discipleship [San Francisco: Harper Collins, 1987], p. 61). См. также глубокое исследование на эту тему объемом почти в 500 страниц, Meier, John P. A Marginal Jew (New York: Doubleday, 1994), II:967-970; обратите внимание на выводы Майера, в том числе на факт многочисленных подтверждений реальности чудес Иисуса. [Назад]
23. Habermas, Gary R. The Risen Jesus and Future Hope (Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2003), p. 102. [Назад]
24. Там же, p. 23. [Назад]
25. Grant, Michael. Jesus: An Historian’s Review of the Gospels (New York: Macmillan, 1977; Collier Books Edition, 1992), p. 202. [Назад]
26. Майер уделяет много времени другому примеру отсутствия преемственности между характерными темами проповеди Иисуса и характерными воззрениями общины Мертвого моря. См. Meier. A Marginal Jew (New York: Doubleday, 2001), III:489-532, 633-636. [Назад]
27. Jeremias, Joachim. The Central Message of the New Testament (Philadelphia: Fortress, 1965), pp. 9-30; Jeremias, Joachim. The Parables of Jesus (Upper Saddle River, N.J.: Prentice Hall, 1972), pp. 100-114. [Назад]
28. Perrin, Even Norman. Rediscovering the Teaching of Jesus (New York: Harper and Row, 1967), pp. 37-41; автор считает, что так ребенок-еврей может называть своего отца, и что Иисус таким образом говорил о Боге. Перрин также полагает, что этот момент удовлетворяет критерию отсутствия сходства. [Назад]
29. Ср. Gallie, W. B. Explanations in History and the Genetic Sciences // in Gardiner, Patrick (ed.). Theories of History: Readings from Classical and Contemporary Sources (New York: Macmillan, 1959), pp. 397-398; применительно к критическому изучению Нового Завета эта идея развивается в Perrin, pp. 43-45. [Назад]
30. Meier, III:437-444. [Назад]
31. Там же, pp. 69, 72. [Назад]
32. Grant, pp. 202-203; ср. The Five Gospels, p. 23. [Назад]
33. Часть документальных свидетельств можно найти в Habermas, The Risen Jesus and Future Hope, pp. 21-22. [Назад]
34. Гатри выражает мнение многих ученых, когда пишет, что этот комментарий слишком непригляден, чтобы его выдумали, так что оспаривать его подлинность не следует. См. Guthrie, Donald. New Testament Theology (Downers Grove: InterVarsity, 1981), p. 794. [Назад]
35. Habermas, The Risen Jesus and Future Hope, pp. 23-24. [Назад]
36. Один пример из числа многочисленных значимых комментариев можно найти в Meyer, Ben F. The Aims of Jesus (London: SCM Press, 1979), p. 60. [Назад]
37. Maier, pp. 198-199. [Назад]
38. Borg, p. 61. [Назад]
39. Blake, Christopher. Can History be Objective? // Gardiner, p. 331. [Назад]
40. В качестве примера применения этого метода минимальных фактов я использовал этот двухфакторный подход в своих публикациях о воскресении Иисуса: The Risen Jesus and Future Hope, глава 1, и The Historical Jesus, pp. 158-167. Пример применения этого метода к вопросам божественности Иисуса Христа, Царства Божьего и спасения, см. The Risen Jesus and Future Hope, главы 3-6. О том, как этот подход можно применить к учению о богодухновенности Писания, см. Habermas, Gary R. Jesus and the Inspiration of Scripture // Areopagus Journal, Vol. 2 (2002), pp. 14-15. [Назад]
Профессор Гари Хабермас возглавляет отделение философии и богословия в Университета Либерти. Сфера его научных интересов — исторические, философские и богословские аспекты смерти и воскресения Иисуса Христа.
Оригинал статьи находится на сайте www.bethinking.org
На русском языке статья опубликована в "Вестнике Центра апологетических исследований" №67