Сатанизм: интервью с первосвященником Церкви Сатаны Питером Гилмором
ВНИМАНИЕ: Приведенный ниже материал содержит информацию о сатанизме в изложении самих сатанистов и приводится исключительно в справочных целях. Если Вы считаете такие сведения оскорбительными для себя, пожалуйста, вернитесь к оглавлению. Если Вы ничего не знаете о сатанизме, Вам следует сначала ознакомиться с христианской позицией в отношении этого учения. Надо признаться, я колебался, стоит ли публиковать этот материал. Однако это дествительно редкий случай узнать о том, что представляют собой сатанисты, из первых рук, чтобы точно понять, в чем суть этой проблемы. Кроме того, некоторые моменты интервью, возможно охладят пыл тех личностей, которые называют себя сатанистами, но скрывают за этим претенциозным именем обычную склонность к насилию. Надеюсь, читатели будут достаточно благоразумны, чтобы критически относиться ко всем высказываниям Гилмора и оценивать их с точки зрения Писания и общечеловеческих ценностей. Текст интервью воспроизводится в сокращении. — Дмитрий Розет |
Питер Гилмор |
Ветреным октябрьским днем в Центральном парке Нью-Йорка Дэвид Шенкбоун беседует с Питером Гилмором, который руководил созданной ЛаВеем общиной сатанистов со времени смерти последнего в 1997 году.
ДШ: Как Вы относитесь к религиозным сатанистам?
ПГ: Мы не считаем их сатанистами. На мой взгляд, они дьяволопоклонники.
ДШ: Одна из них живет в Нью-Йорке, у нее много веб-сайтов.
ПГ: Дайан Вера? Она «с приветом».
ДШ: Она также является одним из редакторов [англоязычной] Википедии. Я написал ей, но не получил ответа.
ПГ: В действительности, я считаю, что всякий, кто верит в сверхъестественных существ, в какой-то мере безумен. Верят или они в дьявола или в бога, они отрекаются от разума. Если они действительно верят, что общаются с неким божеством, которое вмешивается в их жизнь… можно ведь быть деистом и верить, что, возможно, была некая сила, которая привела все в действие, а теперь не прикасается ни к чему. Доказать это невозможно . Это также и не вопрос веры . Это вопрос выбора между тем, было что-нибудь, или ничего не было. Я думаю , это самое разумное решение . Я думаю, что наука придает этому другой вид, но я не думаю, что человек, думающий так, безумен . Но я без уважения отношусь ко всякому, кто верит в существование неких божеств или духов или чего-то еще, что вмешивается в его жизнь.
ДШ: Вам часто приходилось общаться с религиозными сатанистами?
ПГ: Нет, я попросту их презираю и не поддерживаю с ними никакой связи. Если кто-то свяжется со мной и назовется религиозным сатанистом, мы предложим ему отправиться гулять. [ Смеется ].
ДШ: Известно ли Вам, что они думают о Вас?
ПГ: Не имею понятия, и меня это не волнует. Я считаю, что это безумие и христианство. Если ты хочешь верить в реально существующего сатану, ты, наверное, веришь и в реально существуюшего Бога, а значит, на самом деле ты — христианский еретик, а не сатанист.
ДШ: Как Вы думаете, что заставляет их поклоняться христианскому сатане?
ПГ: Я действительно не имею понятия — для этого нужно было бы с ними поговорить, — но полагаю, что они в какой-то степени хотят чувствовать себя испорченными. Если они действительно верят в этих богов, то им приходится решать, каковы их ценности. Гностики считали Иегову злым, и что настоящий Бог должен больше соответствовать тому, каким, по их мнению, должно быть человечество. Так что эти люди, возможно, считают Иегову злым, а сатану добрым. Я думаю, одинаково глупо верить как в Пасхального Кролика, так и в Зевса… это все просто… неразумно.
ДШ: Как бы Вы объяснили смысл слова «сатана»?
ПГ: Сатана — это образец, тип поведения. По-еврейски «сатана» — это «враг», «противник», тот, кто ставит все под сомнение. Поскольку мы, в основном, являемся скептиками и атеистами, мы сомневаемся в реальности любой духовности. Мы верим, что материальный мир — все, что существует, и что все духовные измерения выдуманы. Поэтому мы против восточных и западных религий, которые, с нашей точки зрения, проповедуют выдумки. Поэтому мы противники. Сатана для нас — образец для подражания. Когда мы смотрим на то, как его изображают Марк Твен в «Письмах с земли», или Байрон, или Мильтон в «Потерянном раю», он становится для нас символом и вдохновением. Мы говорим, что хотели бы быть такими же. Мы не склоним голову, мы будем независимыми. Мы постоянно будем сомневаться.
ДШ: Что такое Церковь Сатаны?
ПГ: Сатанизм начинается с атеизма. Мы начинаем со вселенной и говорим: «Все по-другому. Нет Бога и нет Дьявола . Никому нет дела!» И тогда тебе приходится принять решение, которое помещает тебя в цент твоей собственной субъективной вселенной, поскольку, конечно же, мы не можем иметь сколько-нибудь объективный контакт со всем сущим. Если люди настаивают на этом, это самонадеянность и самообман. Итак, сделав самого себя главной ценностью своей жизни, ты стал собственным Богом. А когда ты сам свой собственный Бог, ты спокойно сам решаешь, что следует считать ценностью. Все, что во благо тебе, — добро. Все, что вредит тебе, — зло. Ты распространяешь это на все, что тебе дорого, и на всех, кто тебе дорог. Совсем нетрудно понять , что это эгоцентричная философия .
Однако она требует и ответственности, поскольку ты принимаешь на себя целиком все бремя своих успехов и неудач. Ты не можешь молиться Богу или обвинять сатану или, если уж на то пошло, кого бы то ни было еще за то, что с тобой происходит. Все это в твоей собственной голове. Для большинства людей это трудно . Большинство людей склонны полагать, что им нужна какая-то внешняя поддержка, что они устремлены вовне и нуждаются в родительской опеке некоего сверхъестественного существа, или даже некоего реально существующего правительства в земной жизни.
ДШ: Как Вы думаете, почему людям это свойственно?
ПГ: Я думаю, что на самом деле бывает два типа людей — те, кому это нужно, и те, кому нет. Те, кому это не нужно, составляют меньшую часть нашего биологического вида. Все просто.
ДШ: Как Вы думаете, почему существуют те, кто нуждается в Боге или в сверхъестественном существе, наделенном родительскими функциями?
ПГ: Я думаю, это у них от природы. Я думаю, что это не благоприобретенное, а часть их собственной природы — ощущать потребность в чем-то высшем, будь то человеческое или сверхъестественное. И они не могут иначе.
ДШ: В истории многих религий угнетенные выдумывали некое учение, чтобы объяснить свою участь, и это учение гласило, что угнетатели «свое получат». Именно в этом смысле Карл Маркс называл религию «опиумом для народа» — она порождает терпимость к угнетению сейчас , поскольку в каком-то другом измерении пространства будет достигнуто равенство.
ПГ: Ну, идея «Бога» исходит от угнетателей, для которых это способ управлять людьми, говоря им: «У меня есть связь с этим верховным существом, а у тебя нет . Я особенный ». Именно отсюда рождается священники и жрецы, а также правительственные чиновники и партии — те же коммунисты и нацисты в свое время. Они обладают знанием о том, как должна существовать вселенная, и все остальные должны им подчиняться и принимать их слова как священное писание, независимо от того, претендуют ли они в действительности на божественное происхождение свои идей. Вот почему столько много фашистских и тоталитарных систем устроены по подобию религии — они придают своим вождям и их сочинениям авторитет священного писания, с которым нельзя спорить, и которое нельзя критически изучать, а можно только проглатывать целиком.
Некоторые люди могут изобрести религиозные убеждения, идущие вразрез с существующей системой, которые помогут им проще относиться к своему униженному положении. Иногда эти убеждения превращаются в большую религию , иногда нет . Иногда они уничтожаются и подавляются. Это естественно для нашего биологического вида, что люди ищут способ примириться со своим существованием.
Мы, сатанисты, смотрим на наше существование, и говорим: «Мы не собираемся искать ничего вне самих себя. Мы возьмем инициативу в свои руки». Мы пойдем и попытаемчся что-то изменить, и во всех жизненных ситуациях будем исходить из прагматических соображений. Так что сатанист, где бы и в каких бы условиях он ни жил, попытается найти способ сделать свою жизнь настолько хорошей, насколько это возможно с учетом его способностей и окружающего мира. Мы не ожидаем, что все последователи сатанизма гении — мы ожидаем, что люди используют по максимуму то, что им дано от природы. Так что, в этом смысле, мы побуждаем членов нашей церкви к действию; единственный идеализм, который у нас есть, направлен на нас самих. Мы пытаемся смотреть на себя и пытаемся понять, каким может быть наш потенциал, какие у нас есть таланты. А потом мы используем эти таланты, вкладывая столько сил, сколько потребуется, чтобы использовать свой потенциал, насколько мы сможем.
ДШ: А что побуждает сатанистов действовать в интересах общества, а не в своих собственных? И побуждает ли вообще ?
ПГ: О, безусловно! Ты сам выбираешь собственные приоритеты. Будучи эгоцентричным, ты можешь выбирать для себя ценности.
…
Опять-таки, вся суть сатанизма в том, чтобы самому выбирать собственные ценности, и если ты становишься человеком, который чувствует, что хочет бесплатно работать в больнице, — некоторые члены нашей церкви работают в обществах по защите животных, потому что мы в целом хорошо относимся к животным и считаем, что они меньше людей заражены ценностями, идущими вразрез с их природой. Так что сатанисты нередко очень щедры .
Поскольку наши ценности исходят от нас самих, люди, пытающиеся убедить себя в необходимости быть самоотверженными, просто не могут понять, зачем тебе делиться с другими, если ты эгоист. Но я думаю, что это, скорее, показывает их собственную природу, — в том смысле, что, если бы какая-то внешняя сила не заставляла их быть добрыми к людям, они были бы ублюдками! Мы, сатанисты, не напрягаемся, нам нравится наша жизнь, мы любим людей, которые привносят что-то в нашу жизнь, любим то, что нас окружает, и что доставляет нам удовольствие, и мы можем быть щедрыми. Боги могут быть благосклонны! Так что если ты сам для себя являешься Богом, ты можешь находить счастье в том, чтобы делиться!
ДШ: Что такое «зло» для сатаниста?
ПГ: Зло — это все, что наносит вред тебе и тому, что тебе дорого. Все просто .
ДШ: У некоторых людей есть склонность к насилию, и неспособность реализовать эту склонность наносит им вред. Если бы для человека было вредно не пойти и не изнасиловать кого-то, как бы сатанист вышел из этого положения?
ПГ: Когда нам приходится соприкасаться с обществом… а мы верим, что, поскольку мы являемся общественными животными, у нас есть определенный договор с обществом… когда мы сталкиваемся с другими людьми, наш подход заключается в том, что мы хотим получить максимум свободы и максимум ответственности, как можно меньше при этом нарушая права других людей. Так что мы создаем законы, чтобы не тратить все свое время на отстаивание своей территории, чтобы не оказаться запертыми в собственной крепости. Так что всякого, кто идет и нападает на людей, которые того не заслуживают, мы сочтем преступником и запрем его под замок или поступим с ним иначе, если он того заслуживает, — будь то психотерапия, лекарства или, если он не способен себя контролировать, смертная казнь.
…
ДШ: Есть ли у вас 10 заповедей?
PG : У нас есть Девять Сатанинских Заповедей, но у нас нет заповедей в смысле законов, грехов. У нас есть Одиннадцать Грехов — это своего рода типы поведения, которых мы хотим избежать. Мы пытаемся создать ситуацию, в которой мы каким-то образом взаимодействуем с другими людьми в обществе, получая от этого какую-то пользу для себя. Однако мы не создаем законов, за которые тебя кто-то накажет. Так что в сатанизме грехи — это то, за что ты пинаешь сам себя и говоришь: «Зачем я сделал эту глупость? В следующий раз не буду ». Так лучше для тебя . На этом уровне это не касается никого другого: ты сам должен не быть ослом.
ДШ : Существуют ли какие - то места , важные для Церкви Сатаны ?
ПГ: Нет, у нас, в общем-то, нет ни святых мест, ни чего-либо подобного. Для сатаниста, если есть какой-то тип архитектуры, который тебе нравится, или место, куда тебе хочется пойти… некоторым нравятся места с сатанинской тематикой, или представляющие какой-то исторический интерес. Но ни в одном месте нет ничего специфически сатанинского.
ДШ: Ни одного места, значимого самого по себе?
Антон Шандор ЛаВей |
ПГ: Ну, это вселенная. Мы смотрим на нее так же, как [астроном] Карл Саган, мы звездное вещество, мы состоим из вещества взрывающихся звезд. Мы, сатанисты, смотрим на вселенную с этой замечательной точки зрения — мы ее часть, и это действительно прекрасно. Нам нет нужды выделять какую-то одну часть вселенной, если только ты не найдешь место, которое тебе действительно нравится. Возможно , место , где ты родился или вырос . Некоторых притягивает какая-то историческая личность, и они считают таким местом землю, где стоял замок, или произошла какая-то конкретная битва, или погиб, сражаясь, какой-то человек.
ДШ: Если кто-то захочет познакомиться с вашими взглядами, что ему читать?
ПГ: Начинать нужно с Сатанинской Библии, поскольку это основополагающая литература организации. Стоит читать все книги Антона ЛаВея . «Сатанинская ведьма» — это его сжатый пересказ «Меньшей магии», в которой изложены наши представления о том, как манипулировать людьми в повседневной жизни, чтобы они делали то, что полезно для тебя. Эта книга заточена под женщин, поскольку мы думаем, что для женщины нормально пользоваться своей сексуальностью, чтобы получить то, чего она хочет. Это часть природы , так что вперед ! Но это работает и для парней . Все, чем вы можете очаровать людей. Глянец приносит плоды, так что «Сатанинская ведьма» полезна с этой точки зрения. У ЛаВея есть и сборники статей, а «Сатанинские ритуалы» предназначены для более формальной среды, там исследуются различные культуры с целью понять, какие сатанинские символы присутствовали в них. Ритуалы интересно совершать в большой группе, но их вовсе не обязательно совершать. Вот русский ритуал , вот французский , вот немецкий . Вот « Черная Месса » — как она выглядит ? В сатанизме Черная Месса — это не то, чем мы занимаемся или что хотим делать, потому что, на наш взгляд, христианство — это мертвая лошадь, и если только в твоей жизни не было какого-то по-настоящему негативного христианского влияния, делать это не имеет смысла.
…
ДШ: Как насчет однополых браков?
ПГ: Я полностью «за».
ДШ: Аборты?
ПГ: Я думаю, людям стоит пользоваться контрацепцией, а не использовать аборт как простое решение проблемы. Опять же, идея в том, чтобы отвечать за свои поступки и не забеременеть, если только ты действительно не хочешь выносить ребенка. Поскольку в целом у нас перенаселение, я думаю, аборт — это нормально. Но я думаю, его не следует использовать как средство ликвидации последствий чьего-то безответственного сексуального поведения.
…
ДШ: Можете ли Вы объяснить смысл своей эмблемы?
ПГ: Знак Бафомета… Мы объясняем его так, что в центре пятиконечной звезды находится морда козла. Морда козла символизирует плотскую природу . В древнем Египте козлов считали божествами, воплощением похоти, и мы считаем, что похоть — это важный биологический фактор, который поддерживает существование человечества, так что мы это ценим. Пятиконечная звезда взята у пифагорейцев. Это единственная фигура, в которой каждый элемент находится внутри золотого сечения другого. Это чудесный математический символ совершенства, конкретнее органического совершенства. Поскольку мы органические живые существа, и нам нравится идея самосовершенствования, эта звезда нам подходит и отлично сочетается с головой козла в середине. Вокруг звезды два круга — один касается концов лучей звезды, а один проходит снаружи. Между ними находятся еврейские буквы, начиная снизу и далее против часовой стрелки, которые складываются в слово «левиафан». В еврейской мифологии лефиафан был великим драконом бездны, могучим воплощением земли, которого боялся даже Яхве. Так что все это вместе взятое составляет символ, который Антон ЛаВей конкретно соотносил с сатанизмом. Когда он основал Церковь Сатаны, обычно сатанинским символом считались перевернутые кресты, он увидел все эти разрозненные элементы и подумал, что это позитивный символ, который можно связать с создаваемым им сатанизмом.
…
ДШ: Поддерживает ли Церковь Сатаны отношения с другими церквями?
ПГ : Совершенно нет. Мы не экуменисты.
ДШ: Может показаться, что некоторые языческие и гуманистические религии взяли на вооружение вашу философию.
ПГ: Я бы так не сказал. Большинство языческих религий в той или иной степени верят в божество. Они, как правило, думают, что в каком-то смысле их божества существуют на самом деле. Мы не верим в существование сатаны как божества.
…
ДШ: Сколько членов насчитывает Церковь Сатаны?
ПГ: Мы никогда не разглашаем численность. Причина, которую назвал наш основатель, и я с ним согласен и придерживаюсь его политики, в следующем: если люди думают, что нас слишком мало, они не принимают нас всерьез. Если люди думают, что нас слишком много, они считают нас угрозой для себя.
…
ДШ : Растет ли церковь после смерти ЛаВея?
ПГ: Да . Отчасти потому, что мы пользуемся преимуществами Интернета и глобальных коммуникаций; на наши веб-страницы ежедневно заходят тысячи людей, а литература переводится на множество языков по всему миру… Мы процветаем, у нас много последователей .
…