Мелисса Пэрис, сестра Валески, и ее собственный опыт пребывания в Саентологии
Мелисса (справа) и Валеска |
В декабре 1996 года Мелиссе Пэрис было 16 лет, и она уже несколько месяцев была замужем за человека, за которого, по его словам, она вышла по принуждению. Этот неприятный союз распался, когда два года спустя Мелисса оставила мужа, а также Морскую организацию саентологов.
Но это в будущем. А в первые месяцы замужества она оказалась в уникальном положении и прекрасно это понимала. Ее супруг, Сирил Хельнвайн, тоже юный член Морской организации примерно 18 лет от роду, происходил из богатой семьи. Сын известного во всем мире художника, он был обеспечен. И когда после свадьбы для них вновь начались изматывающие недели неоплачиваемой черной работы, которую Мелисса прежде в течение двух лет исполняла в легендарном бывшем доме Л. Рона Хаббарда в Англии, она попросила богатого молодого мужа исполнить одно ее желание: Отвези меня на корабль. На Freewinds. Это будет наш медовый месяц.
Но Мелисса попросила об этом не из романтических побуждений — она знала, что это, возможно, единственный ее шанс увидеться с сестрой, Валеской, которую против воли послали на этот корабль.
Итак, в декабре 1996 года сестры Пэрис вновь на короткое время свиделись после двухлетней разлуки и в последний раз на ближайшие 13 лет.
[…]
Если Валеску против воли удерживали на борту корабля, курсирующего по Карибскому морю, то Мелисса была пленницей на суше, где за четыре года работы в знаменитом английском особняке Хаббарда — большую часть этого времени еще подростком — она получила около 40 долларов. Не 40 долларов в неделю, а 40 долларов за четыре года, будучи несовершеннолетним подростком, работая гораздо больше положенного времени и недосыпая.
[…]
Валеска и ее сестра Мелисса родились в Женеве, Швейцария, в семье человека по имени Жан-Франсуа Пэрис, женатом на женщине по имени Ариана Джексон. Оба супруга были саентологами. В 1983 году супруги расстались, и Пэрис отвез своих дочерей и их младшего брата Рафаэля в Англию, где он вступил в саентологическую Морскую организацию.
Пока Жан-Франсуа ходил в своей морской форме, трое его детей оказались записанными в так называемую «Кадетскую организацию» — нечто вроде Морской организации в миниатюре, где детей закаляли черной работой и примитивными условиями жизни в ветхом особняке Стоунлэндз.
(В книге Джанет Рейтман есть краткое описание жизни в Кадетской организации в Стоунлэндз, данное Клэр Хедли.)
Валеске было 6 лет. Мелиссе 4 года. Рафаэлю только что исполнилось 2 года. Мелисса жила в Стоунлэндз и была членом Кадетской организации восемь лет, пока ей не исполнилось 12.
Я спросил Мелиссу, как выглядел ее обычный летний день, когда ей было 7-8 лет.
«Мы вставали около 7 часов. Потом был сбор — мы стояли в одну шеренгу, разбившись по отделениям. Потом мы завтракали точно в установленное время, потому что если ты опаздывала, то оставалась без еды. Потом некоторые отправлялись в Сент-Хилл и выполняли свою работу. Другие оставались в Стоунлэндз и должны были убираться в доме. Свободного времени было немного, возможно, час или два. Когда я была помладше, у нас было так называемое „семейное время“ — час или два по вечерам, когда ты могла повидаться с родителями».
Когда семейное время отменили — Мелиссе было тогда 6 или 7 лет, — она вообще ни разу за день не видела отца.
«Мы учились. Мы изучали Саентологию. И это занимало практически весь день. И выходные мало чем отличались от будней. Да, мы не жили как дети», — говорит она. В заметке, которую Мелисса опубликовала в сети Интернет, она подробно пишет о гувернантке, постоянно бившей детей, и о том, как дети воевали между собой.
«Моя сестра рассказала вам, что 90% времени в Кадетской организации у нас не было туалетной бумаги?» — спросила Валеска вчера, когда я закончил беседовать с Мелиссой. — «Нам приходилось подтираться либо страницами из библиотечных книг, либо рукой, которую потом вытирали об стену. Знаю, что это мерзко, но так и было. Вся стена в туалете была вымазана фекалиями».
«Гувернантка была ужасна», — рассказала мне Мелисса. — «Наверное, они выбирали их по принципу, кто гаже». Много дет спустя до Мелиссы дошли слухи, что Кадетскую организацию распустили — отчасти из-за условий жизни в Стоунлэндз.
Мелисса говорит, что она получала больше синяков, чем другие дети, потому что огрызалась. «У меня был довольно длинный язык», — говорит она, и в разговоре с ней чувствуешь, что чертенок, скрытый в ней, часто вырывался наружу.
Тем временем, ее отца по большей части не было рядом. «Отец сказал что-то Доминик [одной из худших гувернанток] — но лишь после того, как она спустила меня с лестницы».
Когда рядом нет родителей, сочувствия искать не у кого. «Вы настолько увязаете в Саентологии, что просто не можете с ними бороться. Вы взрослые в детских телах», — говорит она, имея в виду учение Саентологии о том, что мы прожили бесчисленное количество жизней, и что, если мы в новой жизни носим на себе детское тело, наш тетан, или душа, имеет древний возраст. Согласно этому сценарию, по учению саентологов, нет смысла обращаться с малолетним иначе, нежели как с временно недееспособным взрослым».
Во время учебного года дети Пэрис посещали частную саентологическую школу Гринфилдз. «Но даже там мы были детьми из Стоунлэндз. Грязные. У нас были вши. Над нами часто издевались», — говорит Мелисса.
Их отец, Жан-Франсуа Пэрис, получал в Морской организации жалкие гроши. В такой же ситуации находились и их мать Ариана и ее новый муж Альбер Жакер, который оплачивал частную школу. Жакер выбился из мусорщиков в миллионеры, но отдал большую часть своих денег Саентологии. И в 1989 году, когда брак Арианы и Альбера распался, пришел конец и частному обучению.
«После этого мы пошли в бесплатную школу в Ист-Гринстеде. Это было ужасно», — рассказывает Мелисса. — «Церковь в городе пользовалась дурной репутацией. И дети поджидали нас после школы. Они пытались побить нас».
Я спросил Мелиссу, как ей, в конечном итоге, удалось уйти из Кадетской организации в 1992 году, когда ей было 12 лет. «Я позвонила бабушке во Францию, и она купила мне билет до Флориды. Я позвонила жившей там подруге, Эмили Джонс, и спросила, могу ли пожить у них».
В г. Клиаруотер, духовной столице Саентологии, она прожила два года. Потом, в возрасте всего 14 лет, она перебралась в Лос-Анджелес и устроилась нянькой. Через девять месяцев она бросила это занятие и вернулась в Англию.
В декабре 1994 года она вступила в Морскую организацию. Ей было всего 15 лет. (Ее сестра Валеска вступила в организацию еще раньше, в 14 лет. А одна девочка из тех мест стала членом организации уже в 10 лет.) В том же месяце, когда она вступила в Морскую организацию, бывший муж ее матери, Альбер Жакер, умер от сердечного приступа.
Я спросил, почему она подписала контракт на миллиард лет и пообещала столь усердно трудиться на благо Саентологии.
«Они показали мне составленный Хаббардом документ, в котором говорилось, что конец мира наступит к 2000 году. Так что у нас оставалось шесть лет, чтобы „отклировать планету“. А у меня в тот момент не было семьи. Мой отец идиот, и он был во Флориде. Ничего, кроме Саентологии, мы не знали. Мы родились в ней. У нас не было друзей за пределами Саентологии. Они были „вогами“», — говорит она, используя грубое английское слово, обозначающее чернокожих, которое Хаббард в своем жаргоне использовал для обозначения любого не-саентолога. — «У нас никого не было».
Морскую организацию она возненавидела сразу. И потому поначалу, услышав новости о своей матери, она увидела в этом проблеск надежды. После смерти второго мужа мать Мелиссы попыталась получить от церкви компенсацию, после чего саентологи подали против нее встречный иск. Тогда она выступила в прямом эфире французского телевидения с разоблачениями в адрес организации.
«Я обрадовалась. Я думала, что для меня это способ вырваться на свободу. Морская организация была ужасна».
Но вырваться не удалось. Во всяком случае, не тогда. Ей велели разорвать отношения с матерью, которую отныне считали отступницей, или «подавляющей личностью». Тем временем, Мелисса продолжала работать на организацию.
«Я была в Морской организации с 1994 по 1998 год. За все это время мне заплатили около 40 долларов. Я не выдумываю», — говорит она. До 25 декабря 1997 года она была несовершеннолетней и все это время работала бесплатно. «Нас кормили бобами и рисом. Мы не высыпались. Когда в 1998 году Дэвид Мискевидж приехал на мероприятие МАС, мне поручили наниматься МЭПВ, и я провела пять дней без сна. Мы дремали в автобусе по дороге из Уолш-Мэнор в Сент-Хилл», — рассказывает она, имея в виду еще один ветхий особняк, в котором расквартированы члены Морской организации, и сельский дом XVIII века, в котором размещается английская штаб-квартира Саентологии. Во время подготовки к мероприятию, она вкалывала, как сумасшедшая: «Я занималась строительством. Строила сцену. Натягивала палатки. Убирала. Работала руками». (МЭПВ — это придуманная Хаббардом аббревиатура, означающая «материя, энергия, пространство, время»; она используется для обозначения труда — как правило, ручного — в реальном, материальном мире в отличие от работы в духовном мире. Мелисса также упоминает МАС — это Международная Ассоциация Саентологов, нечто вроде клуба, в который членов церкви постоянно призывают жертвовать деньги.)
Я спросил, как выглядело само это пышное событие. «Я не попала на мероприятие. У меня начались неприятности. Почему? Потому, что я хотела уйти», — говорит она. — «Все, кто выше тебя рангом, обращаются с тобой, как с отбросами. Я не могу передать, сколько раз я видела орущий рот в трех сантиметрах от своего лица. И ничего с этим не поделаешь. Ты раздавлена. Ты не личность».
В 16-летнем возрасте она начала встречаться с молодым человеком по имени Сирил Хельнвайн, который был на пару лет старше ее. Потом она оказалась в «Отряде земельных проектов» (EPF), и начальство стало предъявлять к ней еще больше требований. Эта организация представляет собой нечто вроде тренировочного лагеря для членов Морской организации, но иногда человека могут вновь отправить туда, если он не соответствует требованиям.
«Я была ужасна. Я ни под кого не подстраивалась и не исполняла тупые приказы», — говорит она. Однако вариантов было немного. Она была разлучена с родными, которым приходилось выполнять собственные задания, данные Морской организацией. Мелисса говорит, что ей поставили ультиматум: выходи замуж за Сирила Хельнвайна, или тебя выкинут из организации: «Мне сказали, что я смогу остаться, только если выйду за него замуж. Как раз перед тем я с ним рассталась… но руководитель высокого ранга сказал мне, что я должна срочно вновь с ним сойтись. Меня пугали тем, что выкинут посреди Ист-Гринстеда».
Почему, спросил я, руководство так хотело этого брака?
«У парня был довольно знаменитый отец, и он хотел на мне жениться».
[…]
Через несколько месяцев после свадьбы, летом 1996 года, Мелисса попросила Сирила устроить ей медовый месяц в Карибском море: «Как я уже говорила, его семья очень богата. Я спросила, можно ли нам провести медовый месяц на корабле Freewinds, чтобы я могла повидаться с сестрой». Поездка состоялась в декабре, и в ту неделю, что они провели на корабле, Мелиссе исполнилось 17 лет.
«Корабль тогда стоял у островов Эй-Би-Си», — вспоминает она, имея в виду три острова: Аруба, Бонайре и Кюрасао, — на которые Freewinds продолжает заходить и сегодня.
Она знала, что этот визит будет полной неожиданностью для ее сестры, которую перевели на борт корабля в сентябре того года — против ее воли, по словам Валески
[…]
Хотя сестра проделала такой длинный путь, чтобы увидеть Валеску, за ту неделю, что Мелисса и Сирил были на борту, они редко ее видели. «Она приходила во время обеденного перерыва. И за всю неделю ей дали один отгул на полдня».
В конце недели 19-летняя Валеска и 17-летняя Мелисса попрощались. Они больше не виделись до 2009 года.
Мелисса и Сирил вернулись в Англию, но Мелисса, как она говорит, была несчастна в браке. Чуть больше года спустя после поездки на Freewinds, она начала подумывать об уходе из организации. Она сказала своим руководителям, что хочет уйти, и убедила своего отца, который жил в Чикаго, помочь ей улететь из страны в мае 1998 года. Наконец, она покончила с организацией.
«Я не сказала Сирилу, что ухожу», — говорит она. Она просто ушла, не сказав ни слова. Но Чикаго был ей ненавистен, и к январю 1999 года она перебралась в Шотландию. В марте у нее состоялся странный телефонный разговор с отцом. Он сказал, что разрывает с ней отношения, хотя формально она все еще оставалась саентологом. «Что-то щелкнуло у меня в голове, и я сказала: „С меня довольно“».
Она позвонила своей швейцарской бабушке (по материнской линии) и на автобусе отправилась в Швейцарию. Оттуда она позвонила матери, которая жила во Флориде.
«Я много лет не разговаривала с ней. И мой отец запугивал меня, пытаясь вынудить вернуться в организацию. Но с меня было довольно. Я отправилась во Флориду и встретилась с мамой. Я нашла работу в торговле. Я обзавелась квартирой. Я встретила своего нового мужа и зачала дочку Джейд», — рассказывает она.
Я спросил Мелиссу, как выглядело ее воссоединение с матерью, с которой тремя годами раньше организация потребовала разорвать всякие отношения.
«Это было удивительно. Это было здорово», — говорит она. — «Я купила первый свой дом, когда мне было 20 лет. Люди из „Офиса особых дел“ (саентологическое подразделение, которое занимается разведкой и тайными операциями) пришли ко мне домой. Меня еще не объявили подавляющей личностью. Они хотели получить сведения о моей маме. Они следили за моим домом. Я сказала им, что я больше не саентолог. Но они ответили, что мне по-прежнему нужно порвать отношения с матерью. Я отказалась. И тогда они меня объявили подавляющей личностью. Это было в 2001 году».
Отец и брат Мелиссы, которые все еще остаются в Саентологии, по-прежнему не поддерживают отношений ни с одно из сестер Пэрис. Жан-Франсуа работает в сфере искусства в Чикаго. Мелисса и Валеска рассказали мне, что их младший брат Рафаэль работает клерком в офисе адвоката-саентолога в Лос-Анджелесе. Я спросил, не о Кендрике ли Моксоне идет речь, и обе они подтвердили мою догадку. Я отправил Рафаэлю сообщение, надеясь, что он согласится поговорить со мной.
«Я не разговаривала с отцом с тех пор, как мне было 19 лет», — говорит Мелисса. — «Моей дочери Джейд уже 10 лет, и она ни разу не видела своего деда».
В 2004 году Мелисса переехала в штат Техас. Хотя ее учеба в Ист-Гринстеде закончилась, когда ей было 12 лет, ей все-таки удалось хорошо сдать вступительные экзамены и поступить в Мэйнлендский колледж.
Она живет в собственном доме и говорит, что по приезде в Техас «просто начала жить».
А потом, в 2009 году, зазвонил телефон. «Мне позвонила сестра», — говорит Мелисса, и по голосу чувствуется, что она до сих пор не может в это поверить. Валеска, в конце концов, смогла вырваться с корабля Freewinds. «Это, наверное, был один из лучших моментов моей жизни», — говорит Мелисса.
[...]
«Я всегда знала, что моя сестра вырвется оттуда. Она всегда была сообразительной. Мой брат — нет. Мой отец — нет», — говорит Мелисса. — «Я думала, что Валеска забеременеет и откажется делать аборт. Так оно все примерно и произошло».
Оглядываясь назад, Мелисса говорит, что теперь ей трудно поверить, насколько зашорена она была благодаря тому, что воспитывалась в организации: «Я помню, как смотрела на людей, стоящих в пикетах вокруг Сент-Хилл, и думала, что они все ненормальные. Так сильно нам промыли мозги».
Теперь она окончательно порвала с Саентологией и не испытывает интереса к независимому движению бывших членов организации, которые по-прежнему считают идеи Л. Рона Хаббарда полезными.
[...]
Мелисса и ее сестра вновь стали близко общаться, у их матери тоже все хорошо — она владеет собственной клиникой иглоукалывания во Флориде.
Когда я спросил Мелиссу, не хочет ли она сказать что-нибудь на прощание, она ответила: «Только то, что я горжусь своей сестрой».